— Что-то как-будто знакомый голос!? Не Лыбарзин ли?..
— А-а-а... Здорово. Ты уже приехал?
— Как тебе сказать? Подъезжаю.
— Что-то как-будто знакомый голос!? Не Лыбарзин ли?..
— А-а-а... Здорово. Ты уже приехал?
— Как тебе сказать? Подъезжаю.
Вот вы сказали, что играть «утренник» — это тяжелая, неблагодарная работа. Всё это чушь, всё это чепуха. Как раз наоборот. Всё дело именно в «утреннике», потому что на «утренник» приходят дети. У меня нет детей, но все дети мира — они мои, и они должны жить и радоваться. Смех — это радость. Карманы моих клоунских штанов набиты смехом. Я должен сегодня, ежедневно, доставлять радость детям. Их радость — это моя радость.
— Идиот. Открой глаза!
А?... Ой!
Я открыл глаза и узрел такую картину: сижу на лавочке, а напротив меня стоит туша, поперёк себя шире, да ещё и с крыльями. И как же это он летает-то?
— Ты кто?
— Я — твоя смерть!
— А по отчеству?
Пьян! Разве я на это жалуюсь когда-нибудь? Кабы пьян, это бы прелесть что такое — лучше бы и желать ничего нельзя. Я с этим добрым намерением ехал сюда, да с этим добрым намерением и на свете живу. Это цель моей жизни.
Да ведь бабьи-то суды
Про мужчин всегда худы!
Ты в себе не сумлевайся,
Ты любовник хоть куды!
Гордый профиль, твердый шаг,
Со спины — дак чистый шах!
Только сдвинь корону набок,
Чтоб не висла на ушах!..
Двацветок развернул лошадь и рысью поскакал обратно, демонстрируя мастерство верховой езды, типичное для мешка с картошкой.
Так, я его уродом обозвала? Ну, это я со зла и образно. Я ж все-таки девочка, причем не малолетняя уж, чай мозги-то есть немножко и очки розовые давно в шкапчике лежат. Ничешный он так-то на лицо... да и на фигуру тоже. Высокий, симпатишный, глаза серые. Вот вы это читаете и думаете — ууууууууу, понятно, вместе останутся. Аха, размечтались! Я ж говорю. У меня не бывает как в кине на первом ряде! И потом, принц не должен быть таким наглым козлом. Как же меня бесит, когда он весь такой... весь из себя, короче. Ну, лучше его нет на нашей планете, что вы, какой Брэд Питт? Вот Ваня Парфенов, — это дааа, это мачо мэн!
— Ты мне поставил мат? Я с тобой больше не играю, собака! Помолчи, не хочу слушать твоих извинений.