Старики, я Шекспир по призванию,
Мне б Гамлетов писать бы, друзья,
Но от критиков нету признания,
От милиции нету житья.
А на кладбище, по традиции,
Не слыхать никого, не видать,
Нет ни критиков, ни милиции,
Исключительная благодать.
Заболели мы автомашинами:
Дай нам «Волгу», «Москвич», «Жигули»,
Обеспечь запасною резиною,
И гараж вынь хоть из-под земли.
А на кладбище так спокойненько:
Каждый в личном своем гараже,
Все культурненько, все пристойненько,
Все наездились вдоволь уже.
И это был воскресный дань, светило солнце как бездельник,
И все люди — кто с друзьями, кто с семьей, -
Ну а я сидел скучал, как в самый грустный понедельник:
Мне майор попался очень деловой.
— «Сколько раз судились вы?»
— «Плохо я считать умею!»
— «Но все же вы — рецидивист?»
— «Да нет, товарищ, я — Сергеев».
Это был воскресный день — а я потел, я лез из кожи, -
Но майор был в математике горазд:
Он чего-то там сложил, потом умножил, подытожил -
И сказал, что я судился десять раз.
Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рупь заначил. Слышь, Сергей, — опохмелимся!
И все же, брат, трудна у нас дорога.
Эх, бедолага, ну, спи, Серега!
И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
«Будь джентльменом, если есть удача,
А без удачи — джентльменов нет!»...
Стояла девушка, не прячась и не плача,
И юнга вспомнил шкиперский завет:
Мы — джентльмены, если есть удача,
А нет удачи — джентльменов нет!...
Многих усердных философов чрезвычайно смущает то унизительное обстоятельство, что природа часто отказывается следовать их самым глубокомысленным и тщательно разработанным выводам, и нередко после того, как философ изобретет самую остроумную и удобопонятную теорию, упорно поступает наперекор его системе и решительно противоречит его излюбленной точке зрения.
Cлайд с цитатой