Что б из религии...

Другие цитаты по теме

Ощущение конца христианства как общественной силы тем сильнее, чем реже встречаешь «таинство веры в чистой совести».

Я вспоминаю один судебный факт, о котором было сообщение в конце прошлого, то есть XIX, столетия. Деревенская девочка возвращалась из дома в школу после пасхальных каникул. Несла она с собой несколько копеек денег, корзиночку каких-то домашних пирожков и десяток яиц. По дороге с целью ограбления её убили. Тут же убийца был пойман. Денег у него уже не нашли, пироги были съедены, но яйца остались. На случайный вопрос следователя, почему, собственно, он не съел и яйца, последовал ответ: «Как же я мог съесть! Ведь день был постный».

Это страшно не потому, что это судебный факт, а потому, что за спиной этого соблюдающего посты убийцы чувствуешь звенья длинной цепи, уходящей в века. Этот случай только вскрыл на минуту процесс гниения, который совершался в Русской Церкви в XIX веке. «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откровение святого Иоанна Богослова 3:1) — это слова не к человеку, но к Церкви.

Христиане оказались побеждены воинствующим меньшинством, верования которого чужды американской глубинке, но которое сумело пробраться в Верховный суд и провести через последний свои пожелания. Революцию можно обвинить в чем угодно, только не в недостатке терпения. Как говорил Сервантес, отдадим должное дьяволу. Христиане, полагающие, что суд всего лишь установил равные правила для всех религий, утратили чувство реальности. Суд отобрал у них все, что они имели, и передал их соперникам.

— Они мои друзья. Теперь уже и друзей иметь грешно? Нам весело, понятно? Мы вместе ходим на танцы.

— Они ведь геи, верно? Я думала, тебе стало лучше.

— Когда? Когда я выглядел несчастным? Это выглядело, словно мне стало лучше? Ты права, мама. Я обречен жариться в аду!

— Не говори так!

— Но так сказано в твоей Библии!

— В Библии сказано, что человек может измениться.

— Я пытался, мама! Я не могу!

— Почему ты предпочитаешь это?

— Как я мог предпочесть это? Как я мог предпочесть, чтобы моя семья меня ненавидела?

— Нет, мы любим тебя. Неужели ты не понимаешь, что потому мы и поступаем так?

— Правда, мама? Так поступают, когда любят?

Не люблю я тех, кто паразитирует на самом святом в человеке — на любви. Ведь по большому счету, что такое эта религия? Вера в то, что есть кто-то добрый, что он нас любит, что не бросит, что родные и близкие будут ждать нас за гранью…

Это так, я согласен. Но это не дает храмовникам права преследовать, жечь, судить, карать и миловать, драть деньги… У них есть обязанности — помогать, защищать, утешать…

— Ты и твои боги ошибались. Я сам сотворил свою судьбу, сам избрал свой жизненный путь... и свою смерть. Я. Не ты и не твои «боги». Я. Это было моё решение придти и умереть сюда.

— Ты в это веришь? И для тебя это правда?

— Я не верю в то, что боги существуют. Человек сам творит свою судьбу! Не боги. Богов придумал человек, чтобы получить те ответы, которые слишком боится дать себе сам.

— Может ты и прав, Рагнар Лодброк... Я лишь пророк. Я хожу по земле и говорю с мёртвыми, пытаясь обрести истину... и возможно, я ошибаюсь.

Женская честь плохо охраняется там, где на ее страже не стоит любовь или религия.

Пошел гулять. На горке сидят бабы, старики и ребята с лопатами. Человек 100. Выгнали чинить дорогу. Молодой мужик с бородой бурой с рыжиной, как ордынская овца. На мой вопрос: Зачем? «Нельзя, начальству повиноваться надо. Нынче не праздник. И так бога забыли, в церковь не ходят». — Враждебно. И два принципа — начальству повиноваться, в церковь ходить. И он страшен.

Зачастую

окончательный итог

дел, начинаемых за здравье,

обращается их крахом,

слава добрая,

увы, приходит к ставшему уже

воспоминанием и прахом…

Великий Боже, вот как разумные существа полагали необходимым почитать Тебя! Они орошали храм Твой кровью Твоих созданий, пятнали его бесчестием и гнусными делами, совершали жестокости, уподобившие их каннибалам. Эти представители рода человеческого считали, что именно так следует исполнять свои обеты, дабы угодить Тебе. Прости же им их заблуждения, Верховный Владыка, и покарай их за совершенные ими преступления, ибо такие жестокости могут родиться только в сердцах тех, кто лишен Твоего божественного света.

Ушла торжественность из дум –

и речь людей, увы, увязла в трескотне и суесловии. –

Здесь без различья молод кто иль стар. –

Не потому ли и сама их жизнь

всё более, сведясь по преимуществу к торговле,

превращается в один большой базар?