Молитвы за Бобби (Prayers for Bobby)

— Библия... В ней сказано, что гомосексуальность — это грех, который карается смертью. Вы в это верите?

— Есть и другие толкования библии, миссис Гриффит.

— Мой сын... Был геем... И он покончил с собой. Этому есть другое толкование?

— Соболезную.

— Мне нужны ответы. Я хочу знать где он сейчас. Является ли гомосексуальность непростительным грехом? В Левите, 18:22, сказано: «Если мужчина возляжет с другим мужчиной, это мерзость».

— В те времена «мерзость» не означала «грех». Там речь шла о гигиене. В Левите также сказано, что не меньшая мерзость — поедание моллюсков или смешивание тканей.

— Левит, 20:13, «Если мужчина ляжет с другим мужчиной, их должна ждать смерть».

— А потом он то же самое говорит о супружеской неверности. Или непослушном ребёнке. И мы ведь не воспринимаем это буквально. И вот ещё: вторая глава Второзакония: «Если невеста окажется не девственницей, её нужно отвести в дом к отцу и забить камнями до смерти».

— Так что же Вы говорите своим прихожанам?... Геям... Что гомосексуальность — это нормально?... И что это простительно в глазах Бога?...

— Я говорю им то, что, как я верю, является правдой: Бог любит их всякими, Бог любит их такими, какие они есть.

Любите детей, принимайте их любыми и помните: ваши дети слышат вас.

— У меня не будет сына-гея.

— Тогда, мама, у тебя нет сына.

— Прекрасно.

Слепая вера столь же опасна, как и отсутствие всякой веры.

— Вы считаете, это нормально — толковать Библию как вам захочется?

— Нет, конечно, нет. Но Библия была написана и истолкована простыми смертными. И многие толкования были отражением того времени, в которое они жили.

— И вы считаете, что можно свободно сомневаться в написанном? По-моему, это богохульство.

— Я не думаю, что Господь против того, чтобы задавать вопросы. Возможно, он не всегда в восторге от наших ответов.

Я сидела там, слушала все их истории. О том, как они всегда знали, что их ребенок не такой как все. И мне сегодня приснился сон. Бобби был младенцем. Мой сын всегда был другим. Он был другим с самого зачатия. Я знала это. Я чувствовала это. Теперь я знаю, почему Господь не исцелил Бобби. Он не исправил его потому, что в нем нечего было исправлять.

— Они мои друзья. Теперь уже и друзей иметь грешно? Нам весело, понятно? Мы вместе ходим на танцы.

— Они ведь геи, верно? Я думала, тебе стало лучше.

— Когда? Когда я выглядел несчастным? Это выглядело, словно мне стало лучше? Ты права, мама. Я обречен жариться в аду!

— Не говори так!

— Но так сказано в твоей Библии!

— В Библии сказано, что человек может измениться.

— Я пытался, мама! Я не могу!

— Почему ты предпочитаешь это?

— Как я мог предпочесть это? Как я мог предпочесть, чтобы моя семья меня ненавидела?

— Нет, мы любим тебя. Неужели ты не понимаешь, что потому мы и поступаем так?

— Правда, мама? Так поступают, когда любят?

— Тебя никто не достаёт, ты любимчик. Каково это: быть идеальным?

— Я идеальный? Ты правда так думаешь? Глянь в зеркало, там будет четвёртый ангел Чарли.

Я звал их голубками, гомиками. Я не знал. Мне понадобилось много времени, чтобы принять моего Сэма. Думаю, я всегда знал. То есть он попросил розовую рубашку от «Lacoste» на свой день рождения. Он всегда был другим. И вот он говорит мне, что он гей... И что я делаю? Я беру его на охоту. И вот он, в своей розовой рубашке от Lacoste, увидел оленя и закричал: «Беги, Бэмби, беги!»

Утаивать правду — это то же самое что стоять на краю утёса и смотреть как там внизу разбиваются волны. Я хочу избавиться от тела разбившись вместе с ними. Улететь? Но и это страшно: кругом телефонные линии, электропровода. Врезаться в них было бы очень больно. Стану ли я когда-нибудь свободным?