— Марк Дэниел бежал в вашей лодке.
— Понимаю.
— Похоже, вы не слишком-то огорчились.
— С возрастом я становлюсь философом. Я не в восторге от потери хорошей лодки, но я не склонен разглагольствовать, вздохами ее не вернешь, также как и ушедшую юность.
Для меня легче, если черви будут есть моё тело, чем если профессора станут грызть мою философию.
Когда вы приводите главный аргумент, что Зеленский — молодой, он не счастливчик! Жизнь даётся всем, а старость — избранным!
— Зачем мне красть это колье?
— Я задаю себе тот же вопрос. С чего этот парень, у которого есть все, а таких штук даже две [указывает на две статуи], с чего вдруг он захотел украсть колье?
— И как вы ответили?
— Может, у него есть не все?
Давайте рассуждать о крахе и подъеме Голливуда, не видя ни одного фильма. Давайте сталкивать философов, не читая их работ. Давайте спорить о вкусе устриц и кокосовых орехов с теми, кто их ел. До хрипоты, до драки, воспринимая вкус еды на слух, цвет на зуб, вонь на глаз, представляя себе фильм по названию, живопись по фамилии, страну по «Клубу кинопутешествий», остроту мнений по хрестоматии.
Беда, когда человек вдруг примется философствовать, — это всегда пахнет белой горячкой.
Путь бусидо. Изысканность, беспощадно разящий меч, философия фатализма. И абсолютная преданность. Предсказуемо, скучно, но надежно.
— Держи знамя высоко, Георг! Ты же знаешь — мы бессмертны.
— Верно. А ты не падай духом. Тебя так часто спасали, что ты просто обязан пробиться.
— Ясно, — отвечаю я. — Хотя бы ради тех, кто не был спасён. Хотя бы ради Валентина.
— Чепуха. Просто потому, что ты живёшь.
Cлайд с цитатой