Для меня легче, если черви будут есть моё тело, чем если профессора станут грызть мою философию.
Путь бусидо. Изысканность, беспощадно разящий меч, философия фатализма. И абсолютная преданность. Предсказуемо, скучно, но надежно.
Для меня легче, если черви будут есть моё тело, чем если профессора станут грызть мою философию.
Путь бусидо. Изысканность, беспощадно разящий меч, философия фатализма. И абсолютная преданность. Предсказуемо, скучно, но надежно.
Беда, когда человек вдруг примется философствовать, — это всегда пахнет белой горячкой.
Философия в сущности есть мудрость постижения мира, ее проблема — мир, только с ним она имеет дело, богов же оставляет в покое и надеется, что за это и ее боги оставят в покое.
Философ, — с уважением протянул Ворон. — Так бы и слушал твои речи, радовал себя. Но надо пойти ещё немного поспать.
Повесьте меня вот на этом гвозде вверх ногами — разве женщина умеет любить кого-нибудь, кроме болонок?...