Ярослав Гашек

— Скажите, почему у вас ничего, решительно ничего нет?

— Потому что мне ничего и не нужно.

Отец постоянно хвастался нам, какой он был молодец, когда учился в школе, постоянно домой пятёрки приносил, но потом мы нашли его дневник и в нём были одни двойки.

Пусть было, как было, — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было.

Помните, скоты, что вы — люди!

Мне чего-то хочется, — кричал фельдкурат, — но я сам не знаю, чего. Вы не знаете ли, чего мне хочется?

Документация, избирательный аппарат, проверка полномочий, строгая проверка права голоса, всякие неприятности, мёртвые встают из могил, чтобы потребовать участия в выборах...

Характерно одно обстоятельство. Все партии в обращениях величали своих кандидатов известными, проверенными работниками, голосуя за которых избиратель сделает добро не только городу, но и самому себе, так как эти лица выше всего ставят пользу общества, а не удовлетворение собственного тщеславия. Короче говоря, каждый из этих кандидатов был ангел, благороднейший человек, которому чужды обман и мошенничество.

Но тут-то и началась публичная исповедь. В листовках каждой из десяти политических партий вскрывалась и обнажалась подноготная кандидатов остальных партий. Отчётливо выявилось, что, по существу, лидеры всех без исключения политических партий в совокупности своей составляют славную компанию, которая заняла бы видное положение где-нибудь в Панкраце, Мирове или Борах *.

Горожане просто диву давались, какие подонки вершили в последнее время судьбы города.

* тюрьмы в Праге, на Мораве и в Пльзене.

Мне чего-то хочется, — кричал фельдкурат, — но я сам не знаю, чего. Вы не знаете ли, чего мне хочется?

Документация, избирательный аппарат, проверка полномочий, строгая проверка права голоса, всякие неприятности, мёртвые встают из могил, чтобы потребовать участия в выборах...