Привыкаю, прикипаю, растворяюсь — ценю, боготворю, люблю, грешу и каюсь.
Длительное воздержание всегда доводит до Греха.
Привыкаю, прикипаю, растворяюсь — ценю, боготворю, люблю, грешу и каюсь.
Длительное воздержание всегда доводит до Греха.
Я в желанном плену женственности и нежности твоей!
Дай бог каждому любви к ближнему!
No more be grieved at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud,
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authrizing thy trespass with compare,
Myself corrupting salving thy amiss,
Excusing thy sins more than their sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense -
Thy adverse party is thy advocate -
And 'gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an ccessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.
Голубенький шарик парит во Вселенной,
Посланья от Солнца и Неба приемлет,
Землян наполняя любовью нетленной,
Но Гласу Вселенскому люд тот не внемлет.
Грехами полны рюкзаки за спиною,
Что носим по жизни, — наследство потомкам...
Снимаем «верхушки» мы в дни «золотые»,
А после — скитанье с убогой котомкой...
Не думаем в гневе, кому предназначен
Удар от меча, занесённого нами.
С потерей пустого — безудержно плачем,
А счастье встречаем пустыми глазами.
Давай сохраним этот шарик парящий,
Очистив и души, и бренное тело
Молитвою искренней, песней щемящей
И значимым словом, и стоящим делом!
Ты не снял свой нимб,
Хоть грешили вместе.
Радуга — неба и солнца Божественной любви желанный плод.
Бог и любовь — самые облюбованные и милые сердцу слова.
Если любовь разбивает сердца — возможно безбожна, грешна и преступна она.
Если кого я люблю, я нередко бешусь от тревоги, что люблю
напрасной любовью,
Но теперь мне сдается, что не бывает напрасной любви, что
плата здесь верная, та или иная.
(Я страстно любил одного человека, который меня не любил,
И вот оттого я написал эти песни.)