Ляна Александрова

Другие цитаты по теме

No more be grieved at that which thou hast done:

Roses have thorns, and silver fountains mud,

Clouds and eclipses stain both moon and sun,

And loathsome canker lives in sweetest bud.

All men make faults, and even I in this,

Authrizing thy trespass with compare,

Myself corrupting salving thy amiss,

Excusing thy sins more than their sins are;

For to thy sensual fault I bring in sense -

Thy adverse party is thy advocate -

And 'gainst myself a lawful plea commence:

Such civil war is in my love and hate

That I an ccessary needs must be

To that sweet thief which sourly robs from me.

Привыкаю, прикипаю, растворяюсь — ценю, боготворю, люблю, грешу и каюсь.

Ты не пишешь, и я не пишу.

Отношения? Так, символично.

Ведь я очень грешна и прошу,

Я молю – накажи меня лично.

Голубенький шарик парит во Вселенной,

Посланья от Солнца и Неба приемлет,

Землян наполняя любовью нетленной,

Но Гласу Вселенскому люд тот не внемлет.

Грехами полны рюкзаки за спиною,

Что носим по жизни, — наследство потомкам...

Снимаем «верхушки» мы в дни «золотые»,

А после — скитанье с убогой котомкой...

Не думаем в гневе, кому предназначен

Удар от меча, занесённого нами.

С потерей пустого — безудержно плачем,

А счастье встречаем пустыми глазами.

Давай сохраним этот шарик парящий,

Очистив и души, и бренное тело

Молитвою искренней, песней щемящей

И значимым словом, и стоящим делом!

Слова, как сабли, не положишь в ножны,

Они прониклись горечью забвенной.

Любовь из сердца вынуть невозможно,

Пока она ещё течёт по венам.

Открыла зря тебе все уголки

Своей давно израненной души.

Ведь любят, как известно, вопреки,

И каждый оставляет в сердце шип.

Ведь всё прошло… Но помню до сих пор

Тот летний вечер, те слова, те чувства,

Что доводили тело до безумства

И опьяняли больше, чем ликёр.

Если кого я люблю, я нередко бешусь от тревоги, что люблю

напрасной любовью,

Но теперь мне сдается, что не бывает напрасной любви, что

плата здесь верная, та или иная.

(Я страстно любил одного человека, который меня не любил,

И вот оттого я написал эти песни.)

Любовь может возвысить человеческую душу до героизма, вопреки естественному инстинкту, может подтолкнуть человека к смерти, но она хранит и боязнь печали.

Ее больше мучило предчувствие страдания, ведь уйти из этого мира — это значит не только упасть в ту пропасть, имя которой — неизвестность, но еще и страдать при падении.

Скарлетт: Однажды вы сказали: «Помоги, боже, тому, кто её полюбит!»

Ретт: Помоги мне, боже...