— Вещи ломаются, свет проникает в самые дальние уголки и освещает главное.
— И что же это?
— Прощение.
— Вещи ломаются, свет проникает в самые дальние уголки и освещает главное.
— И что же это?
— Прощение.
— Ты гей?
— Прекрасный вопрос для начала.
— Мама сказала, у тебя кто-то был. Я видел тебя на фото с Донни на яхте.
— И это все, что тебе интересно?
— Я всю жизнь, пытался разобраться, что делаю не так. Почему Энни была для тебя ангелом, хотя она сидела на игле.
— Она была больна, у нее были проблемы.
— Да, у нее была куча проблем, пап. Она тебе врала, воровала деньги, разбила тебе сердце. А я так старался! Даже если бы меня взяли в «Янкиз» — это было бы неважно.
— Неправда.
— Правда! Всегда, когда ты смотрел на меня, ты видел то, что ненавидел в себе.
— Ты мой сын и я люблю тебя.
— Тогда расскажи мне правду!
— Ты мой сын и я люблю тебя! Но если ты еще раз коснешься этой темы — это будет наш последний разговор.
— Это наказание или подарок?
Порой мир дает трещину, чтобы впустить в себя свет и показать выход из тьмы тем, кто способен видеть.
— Знаешь, когда до цели нет прямой дороги, ты всегда находишь другую. Это мне в тебе всегда нравилось.
— В этот раз я не оставил себе дорогу, по которой можно вернутся.
— Найди бульдозер и проложи.
— Все сводиться к двум вариантам: либо ты поступаешь правильно, либо занимаешься чем-то нечистым.
— Видеть мир лишь в черном и белом — для ленивых слабаков.
Нутро — лучшая система предупреждения.
Каждое предательство начинается с доверия.
У благодарности есть границы.
Инстинкты говорят о человеке многое.
— Ты вышла на работу слишком рано. Жаль у тебя нет жены, которая загнала бы тебя в кровать.
— Нава старается.
— Ну да.
— Нет, он хороший, он все говорит правильно и делает правильно. Просто чем больше он заботится, тем труднее не думать о работе дома.
— Что-то я не помню, чтобы мы решали начать войну против отдела разведки.
— На войне нет времени решать. Она уже идет. И наша задача ее окончить.