Одни преступники носят маски, другие значки полицейских, а третьи даже улыбаются нам с экранов телевизоров.
— У вас весело. Что празднуете?
— Что дожили до вечера.
Одни преступники носят маски, другие значки полицейских, а третьи даже улыбаются нам с экранов телевизоров.
Я знаю, что политики и слюнтяи, которые стоят в стороне и критикуют нашу работу — никогда не были на нашем месте и даже не пробовали.
Мы контролируем улицы, лишь потому что они так считают. Если перестанут в это верить — всему конец.
Пусть я уже давно не ношу значок, но раньше мы следили за преступниками, а не друг за другом.
— Мэтт Возняк и его тайный любовник-гей из отдела внутренних расследований планируют ограбление?
— Да, права на такое кино будут стоит больше награбленного.
— Почему ты пошёл в полицию, Брюс?
— Они всех прессуют, брат. Я рос в шахтёрском городке и много чего насмотрелся.
— И решил вытравить подлецов изнутри?
— Нет, решил поучаствовать.
— Ты идешь по дорожке, в конце которой твоя дочь будет читать в газетах, как ее мама начинала со взяток, а закончила должностным преступлением.
— Ты не знаешь, по какой дороге я иду.
— Возможно, но я не видел, чтобы ты опускалась так низко.
— А еще ты не видел меня в синяках. Не видел меня, лежащей у ступенек, после столкновения с лестницы. И как я молила Бога, чтобы не потерять ребенка. Мигель был моим парнем. Он два года колотил меня, как боксерскую грушу. Я тогда еще не была копом.
— В твоем... в твоем досье ничего нет о домашнем насилии.
— Я не писала заявлений. Я его подставила.
— Зачем?
— Он бы не остановился, пока не убил.
— Люди никогда не перестают разочаровывать.
— Только если не ожидать худшего, даже от самых близких. Есть близкие люди, ради которых ты готов на все?
— У нас у всех они есть.
— Вот от них-то и жди пинка под зад.
— В противном случае бывает одиноко.