Молчание может быть протестом и согласием, но чаще всего это страх.
От борьбы с трехчасовыми пробками и перекрытиями дорог устаешь так, что не остается сил нажать на спусковой крючок.
Молчание может быть протестом и согласием, но чаще всего это страх.
От борьбы с трехчасовыми пробками и перекрытиями дорог устаешь так, что не остается сил нажать на спусковой крючок.
…расовые проблемы «сложно обсуждать», потому что обсуждать вообще сложно. Жестокое обращение с детьми тоже сложно обсуждать, и вы никогда не услышите, чтобы люди на это жаловались. Они просто об этом не говорят. Или когда вы в последний раз спокойно, взвешенно обсуждали радости инцеста по соглашению сторон? Да, о некоторых вещах просто трудно говорить, и хорошо, что в стране достойно преодолевают расовые проблемы.
Почему не пишу? Да, наверное, просто некстати.
Было всё хорошо. Не хотелось словами спугнуть,
Что в словах не один, даже самый изящный писатель,
Не сумеет, как есть, рассказать, чтобы выдержать суть.
Если Нью-Йорк — это город, который не спит, то Лос-Анджелес — город, вечно вырубающийся на диване.
Бесцветных снов покой земной
Молчаньем делится со мной.
И вдохновенное лицо утратит добрые черты,
Моя любовь умрет во мне в конце концов.
В моем молчаньи — так много муки,
Страданий гордых, незримых слез,
Ночей бессонных, веков разлуки,
Неразделенных, сожженных грез.