Красным крестом отметка, галочка, пункт.
Засечка на самом сердце, переворот
От абсолюта твоих кромешных потуг
До самых глубинных моих волновых частот.
Вырвала, выжила, выкроила с нуля
Корпус, движения, мысли. Ресет на пароль.
На отсечение разом любовь-муляж,
Что вызывала во мне фантомную боль.
Без сожаления в топку – до самых углей.
Перерождение не терпит паллиатив.
Я теперь стала на целую жизнь мудрей.
Опыт — за плечи. Прожитое – в архив.
Весенний ветерок в моих волосах
Игра теней домов
Улыбки прохожих
Жду свой трамвай, мой номер 86, мчится навстречу падающим цветкам вишен
Я навсегда уйду в весенние солнце,
Прольюсь на землю первым дождем,
Ну, а пока, я просто — мальчишка, который осмелился играть в прятки со смертью.
— Жизнь, насколько я могу судить, — это всегда и боль и удовольствие. И если болью придётся заплатить за часы наслаждения, то разве эта цена чрезмерно велика?
Я любил тебя всегда. Я переродился! Я как будто сам содрал свою кожу… и, корчась от боли, обнаружил, что у меня есть сердце…
Я не умею полностью доверять человеку. Это, наверно, правильно. Доверие может убить, а недоверие лишь только ранить.
Долгое время я... не чувствовал боли... Потому что был... мёртвым. Так было нужно, потому что... мертвец неуязвим. Я так думал. Я привык быть мёртвым. Мне не нужно было бояться за свою жизнь, думать о том, что я буду есть завтра, не схватят ли меня... Что бы ни случилось — я могу перестать двигаться, говорить, сражаться, но мертвее, чем я есть, уже не стану... Это и в самом деле страшно, госпожа Соловушка, но быть живым было ещё страшнее... Но вот случилось что-то, и я понял, что обманывал себя. Что я — живой, что я должен чувствовать боль, иначе я... Я стану хуже волколака. Мёртвые должны лежать в земле, а живые должны ходить по земле и чувствовать боль. Если ты возьмёшь её у меня, я боюсь, что опять не буду знать, живой я или мёртвый.
Истина открывается как разрыв, как кровотечение — и ни скрыть, ни вытерпеть, ни унять.
Есть такая игра, в которую играют дети: они соединяют руки на счет «три», со всей силы сжимают пальцы, ты терпишь сколько можешь или хотя бы дольше, чем соперник. Игра продолжается, пока один не скажет «хватит», сдастся и не попросит пощады. Это не очень веселая игра. В игре на сострадание, когда один ребенок кричит, а другой слушает и боль прекращается. Разве вы бы не хотели, чтоб все было так просто? Это больше не игра, и мы уже не дети, ты можешь кричать «помилуй» или все, что хочешь. Никто тебя не услышит. Это всего лишь ты, кричащий в темноту.
I will live again you’ll see – tomorrow’s not scaring me
Far away from yesterday – just take this pain away.
Cлайд с цитатой