Халед Хоссейни. И эхо летит по горам

Другие цитаты по теме

Стареть — это все равно что ехать на машине по снегу, который с каждой минутой становится все глубже и глубже. А когда ты погружаешься в него по колеса, то начинаешь просто буксовать на месте. Это и есть жизнь. И никакие снегоочистители не придут к тебе на помощь. И корабль никогда не приплывет за тобой. И спасательных шлюпок нет ни для кого. И ты никогда не выиграешь. Тебя не будет снимать оператор, и не найдется никого, кто следил бы за твоей борьбой. Это и есть жизнь.

Старение! Возраст успеха. Знания

правды. Изнанки её. Изгнания.

Боли. Ни против неё, ни за неё

я ничего не имею. Коли ж

переборщат — возоплю: нелепица

сдерживать чувства. Покамест — терпится.

Ежели что-то во мне и теплится,

это не разум, а кровь всего лишь.

Стареть не так уж весело, ко всему прочему и дни становятся длиннее.

Но нет ему никакого забвенья. Пари витала над ним невозбранно — на краю зрения Абдуллы, куда бы он ни шёл. Она была как пыль, что цеплялась к его рубашке. Она была в тишине, что постоянно возникала у них дома, что подымалась меж их слов, иногда холодная, пустая, а иногда набрякшая от всего несказанного, словно туча, полная дождя, что никак не прольётся. Бывало, ночами ему снилось, что он опять в пустыне, один, вокруг горы, а вдали мигает крошечный всплеск света — то есть, то нет, то есть, то нет, будто шлёт ему весточку.

Годы идут, и никто из нас не молодеет.

Словом, что бы ни ждало нас в будущем, мы можем быть уверены лишь в одном: женщин в их «необработанном», или «естественном» виде будут продолжать перемещать из категории «женщина» в категорию «уродина», заставляя их стыдиться своих тел и стремиться к внешнему единообразию, будто они сошли с одного конвейера.

Как отвратительно стареть

Так невпопад, так неумело,

И, сгорбившись, у печки греть

Своё слабеющее тело.

И всё же верить и любить,

Как будто молодость всё длится,

И ничего не позабыть,

И ничему не научиться.

Старение должно быть выгодной торговой операцией, натуральным обменом физической и умственной крепости на духовную, внешней красоты — на внутреннюю.

Как жестоки люди. Если не то телосложение, то надо добраться до души.

— Я не могла больше смотреть, как мой любимый человек старится,  — сказала она.  — Теряет форму, привлекательность, ясность ума… Когда-нибудь он стал бы кваzи… но вот таким… старым и нелепым…  — Она презрительно посмотрела на Михаила.  — В то время как настоящая, полноценная, высшая жизнь  — рядом. Надо лишь умереть, пройти неприятный этап… и воскреснуть. Вечно молодым.

— Вечно мёртвым,  — шёпотом сказал я.

— Вечно молодым, – повторила Виктория и замолчала.

— «Любимых убивают все,  — сказал Михаил и рывком поднял Викторию со ступенек.  — Но не кричат о том. Трус поцелуем похитрей. Смельчак  — простым ножом».

— Стихи пишете?  — поинтересовалась Виктория.

— Это Оскар Уайльд, дура дохлая,  — сказал я. Покосился на Михаила.  — И дело не в том, что дохлая, а в том, что дура.