Лачуга должника

Другие цитаты по теме

Вернувшись домой путешественник

чистит свои сапоги

в глазах его ещё рябит от крови пейзажей

а пыльные пальцы листают книгу

букет рассыпающихся впечатлений

поневоле завязанный на скорую руку

уже лишен былого восторга

Бьющий из-под земли

скромный и тихий источник

наполняет кувшин забвенья

пушка гремит вдалеке и эхо

склоняется над колодцем уха

пытаясь понять глубину тишины

Вернувшись домой путешественник

умывает руки

зажигает погасшую трубку

и протягивает оба запястья будущему

которое надевает на них кандалы тишины

Вздохнув, Артем вспомнил дедушку. Если тот и в самом деле погиб, то никаких сомнений: в последние часы самым печальным для него было наблюдать за смертью мира вокруг. Его карту затягивало безграничным черным пятном. Оно неумолимо съедало далекие страны, соседние города. Замерло, когда вокруг дедушки остался лишь тесный круг жизни — дом или даже комната. Он еще мог бы в последнем порыве дойти до двери, но повернуть ручку у него бы не хватило сил. Что может быть страшнее для человека, я юности ходившего в походы, искавшего приключения в самых отдаленных уголках планеты! Артем не верил в смерть дедушки. Никто не верил.

Печальная история мира, которая погибла от болезни. Даже не знаю, что страшнее, стать зомби или умереть от зомби...

Я странствовал,

как неприкаянные облака,

не находя пристанища -

так дни свои неприхотливо

влачил туда-сюда, в угоду сердцу...

— И вот на это ты тратишь свою жизнь?

— Ну, плюс — минус — да.

— Не кажется, что это немножко глупо, что ли? Ну как-то ограничивает? Как насчёт того, чтобы принести в этот мир что-нибудь настоящее?

— Да не нужны мы миру. Никто никому не нужен. Каждый сам по себе. Ничего нет. Мы просто пассажиры, у кого-то остановка раньше, у кого-то позже.

Ничего не сбылось, что хотелось...

Сам себе был я вор и палач.

По копейкам растрачена зрелость

На покупку случайных удач.

Главное, чему ты научился за эту жизнь, — не замечать собственных ошибок...

Порой коту нужно проделать долгий путь, чтобы понять, что его истинный дом там, откуда он ушёл.

Не стоит отрицать... что возможность вольно бродить по свету всегда окрыляла. Она ассоциировалась у нас с побегом от своей биографии, притеснений, законов и докучливых обязательств, с абсолютной свободой, и все дороги, конечно, вели на Запад.