Мы труса — скромником зовем,
Зовем мерзавца — шалопаем,
Мы зад — спиною называем,
А лысину — высоким лбом.
Мы труса — скромником зовем,
Зовем мерзавца — шалопаем,
Мы зад — спиною называем,
А лысину — высоким лбом.
— Меня поранил... лев.
— Знаю, я вынула пулю.
– Ради всего святого, Ринар!
– Ради всего святого? – с нескрываемой издевкой переспросил он, прижав меня грудью к стене и расстегнув свои штаны. – Где ты только таких слов набралась, Дийана? Мне не нравится упоминание святых в стенах резиденции!
— Хорошо, друзья, — наконец произнес он.
— Действительно хорошо... Мы хорошо поели, изрядно поговорили и наинтриговались до государственной измены.
Я как лекарь считаю, что внутренний мир человека лучше всего раскрывается на операционном столе.
Палимый страстью, ты всегда
Мечтаешь о победе скорой,
Но презираешь ту, которой
Овладеваешь без труда.
И если с лёгкостью достиг
Пленительного обладанья,
К предмету страстного желанья
Охладеваешь в тот же миг.
Но если что психиатры и умели в совершенстве (кроме как выписывать рецепты на прозак, паксил и амбиен), так это лгать.
Кричать о том, что он увидел, узнал, понял, но смог рассказать лишь половину, потому что делал это тем искусным журналистским языком, благодаря которому лживый премьер-министр становится человеком, способным менять свою точку зрения, а финансовая акула — предприимчивым бизнесменом.
Если бы я сказала, что безумно влюблена в тебя — ты бы знал, что я лгу.
— Ты правда думал, что перехитришь меня? Меня? Ты в курсе, что хитрость изобрёл я? В буквальном смысле.
— Ты правда думал, что перехитришь меня? Меня? Я усовершенствовал хитрость. В буквальном смысле.
— С тобой всё нормально там, Гвиздо?
— Лучше не бывает. В этих дымоходах так интересно!