Может, это и было счастье, о котором сказывают сказки: когда на душе мир, покой и, главное, понимаешь свою нужность на свете.
Милое дело — ночная дорога. Да со старым другом, да под звёздами, да под хороший разговор.
Может, это и было счастье, о котором сказывают сказки: когда на душе мир, покой и, главное, понимаешь свою нужность на свете.
Милое дело — ночная дорога. Да со старым другом, да под звёздами, да под хороший разговор.
Пусть неизменной будет радость моя.
Ибо в печали я не достигну желаемого,
И мои добродетели истощатся.
— Я думаю только о ней. И так постоянно. Это жалко и безнадежно, потому что она мила, а я... Беокка. И годами ей скорее очень старший брат.
— Беокка, ты даровал ей покой и счастье. Женитесь на ней.
Тому, кто хочет жить в мире и покое, не следует говорить все, что он знает, и судить то, что он видит.
— ... Может, мы были бы счастливы до бесконечности.
— Такой сказки в жизни не бывает. Ее рассказывают, чтобы уложить детей. Каждый становится либо героем своей сказки, либо злодеем.
— А я кто? Мне нужно сделать выбор?
— Проживешь. И конец своей истории узнаешь в конце.
— Это все Голливуд, — размышляла как-то моя лучшая подруга над причинами такого количества разбитых женских сердец. — В конце каждого фильма женщина уезжает с принцем в сказку. Все понимают, что полное фуфло, а в глубине души тем не менее надеются — а вдруг не фуфло? Всю жизнь мечутся в поиске именно такого счастья. Наступают на одни и те же грабли, страдают, клянут мужиков и снова ищут. Чтобы все как у всех. У кого «у всех» — непонятно. Ведь ни у одной никогда не было этого голливудского счастья. Но все его исступленно ищут.
Если хотя бы немного не отстраниться от мира, то уподобишься мотыльку, летящему в огонь, и барану, бодающему ворота. Как же тут найти покой и счастье?
Нет! Только не проснуться! Как можно просыпаться, если тебе дали шагнуть... в сказку! В счастье!
Если большинство людей счастливы, когда проводят время со своими друзьями, то Максу, для того чтобы быть счастливым, друзья не нужны. Макс не любит других людей, потому он счастлив, когда они оставляют его в покое.