— Желание есть, гнев есть. Наблюдаю, что мне сделаешь. Много чего хочешь. Но даже месть хорошо действует на мое сердце.
— У тебя есть сердце?
— Те, у кого нет сердца, идут в ад.
— Желание есть, гнев есть. Наблюдаю, что мне сделаешь. Много чего хочешь. Но даже месть хорошо действует на мое сердце.
— У тебя есть сердце?
— Те, у кого нет сердца, идут в ад.
Все начинается и заканчивается в уме человека. Иногда, в самый неожиданный момент, самым неожиданным образом оказываешься счастлив. А иногда, тебя терзают необоснованные сомнения, когда, казалось бы, все под рукой.
Тот, кто ослеплен жаждой мести и пылает гневом, не видит очевидных вещей, не верит даже в самое возможное, в самое реальное.
Ребенок, мать, отец. Я не понимаю этого. Ты берешь чужого ребенка, растишь. Потом он говорит «Мама», говорит «Папа». Или ты растишь родного сына, а он совсем на тебя не похож. И к тому же, становится твоим врагом. Я думаю, это все просто ненужный груз. Человек приходит в этот мир один, и уходит тоже один.
— Мстительность — пустейшее из всех чувств, — пренебрежительно бросил Менчерес.
— Месть избавляет от подавленного гнева, — возразила я.
У всех бывают ошибки. У тебя тоже были. Ты иногда баловался. Но, важно не вчера, а сегодня. И даже не сегодня, а завтра.
— Вы думаете, я сам не чувствую гнева? Орден Дракона истребил мою семью! Но мы не должны следовать основным инстинктам. Мы должны контролировать себя, мы должны следовать плану.
— Это так. Наш гнев идет из одного источника. Вы даете ему форму, а я наделяю его силой.
Я живу не ради мести.
Я должен был отомстить, но я так не чувствую... Не могу так чувствовать.
Я хочу жизни, а не мести.
Я потерял все, что у меня было. Всех, кого любил...
А теперь единственный выход — это сохранить то, что у меня еще осталось.
— Не на тебя, а на судьбу гневаться, говоришь?!
— Я ничего не говорю. Если легче станет, то можешь гневаться на меня.
— Нет, душа моя.
— У тебя неприятности?
— Надавили на меня немного. Ничего страшного.
— У меня тоже бывает. Думаю: «Эх жизнь, какая же ты бездушная!»
— А потом?
— Потом говорю: «Сколько людей угробила эта жизнь. И меня угробит. Кто я такой?»
— Не говори так. Каждый ценен по-своему.
— И это тоже говорю. Этой жизни хватит на всех. Зачем ссориться?
— А кто слушает? Никто никого не слушает...
— Мы друг друга послушаем. Этого хватит.