На поле боя нет королей, нет знати, нет крестьян. Все равны и сражаются, чтобы прожить еще один день.
— Это в точности, как с кашей в детстве. Ты ведь помнишь? Я не помню, где это было, Сен-Жермен, кажется. Ты бросил в меня кашей за завтраком. Я бросил в ответ и завязалась драка. Ты помочился на меня, я на тебя и вот мы катаемся по полу и мочимся друг на друга.
— Ты это начал.
— Ты бросил в меня кашей. Но виноват остался я, потому что ты написал на брата, а я на короля!
Среди вас я ощущаю себя человеком знати. Я общаюсь с королями и королевами, высшим духовенством. Нет, я не пытаюсь ввести себя в заблуждение, и не думай, что у меня помутился разум. Я знаю и помню — что я – ублюдок и вор, а так же и то, что эта близость к знати временная. Скорее всего она продлится до тех пор, пока я буду вам полезен. Меня терпят, а не принимают. Хотя не могу сказать, что я лишён самолюбия и так уж низко ставлю себя в своих глазах. В любом случае, я принимаю это временное равенство. Хотя бы для того, чтобы пообщаться с умными людьми. Шлюхи и воры – не слишком приятная компания. Конечно, когда всё вернётся в нормальное русло, люди опять закроют передо мной двери… Но разве плохо хотя бы ненадолго поиграть в это? А когда всё закончится, у меня будет ещё больше причин презирать вас – знатных, богатых и родовитых.
— Увы, против тебя Артур не устоял.
— Потому что он поддался мне, чтобы не позорить меня.
— Ты знал?
— Я следил за твоими успехами с тех пор, когда ты был мальчишкой. Я, как никто знаю, на что ты способен. И я безгранично признателен. Надеюсь, когда ты станешь королем, у тебя будут свои дети и они тоже окажут тебе такую честь. Наш бой выявил одну приятную вещь — поведение Артура доказало, что он действительно готов стать королем.
Я служу Вам, как раньше служил вашему отцу. Он поступал так, как было принято всегда. Я вижу, что Вы совершенно другой человек. Вы человек, рожденный в новой эпохе, рожденный гораздо раньше тех, кто будет вас любить и за вами следовать. Выбор понятен, сир, есть два пути: привычный и неизведанный, который следует проложить. И Ваш следующий шаг определит, куда пойдем дальше мы все. От того, на какой из них Вы ступите в этот момент, зависит наше общее будущее. Мы знаем, как поступили бы короли прошлого, но Вы другой, сир, Вы король нашего будущего. Единственный вопрос, каким оно будет?
— Ты помнишь нашу первую ночь вместе?
— Да.
— Помнишь, что я сказал, когда мы проснулись?
— Нет.
— «Отныне, каждый день, когда я не смогу коснуться тебя, сочувствовать тебе, вдохнуть твой запах, станет [для меня] днём скорби и траура»! Я не шутил тогда и не шучу сейчас!
— Расскажите мне о вашем сыне.
— На смертном одре он попросил меня рассказать о жизни при Вас.
— И что вы рассказали?
— Правду. Что это дар Божий быть рядом с Вами, что Ваши сады так великолепны, что сами рождают красоту и что от их вида у кого угодно перехватывает дыхание. Еще я сказал сыну, что когда-нибудь и он будет жить и работать на моем месте, станет частью самой благородной семьи в мире. В которой каждый осмеливается мечтать, что когда-нибудь он будет жить как король. Или королева. Во дворце, который пленяет взор и пленит сердце и что однажды, когда нас всех уже не будет, об этом чудесном месте будут слагать легенды. Но когда это произойдет, боюсь те, кто будут их слушать, могут в них не поверить. Они примут их за сказки.
— Вашему сыну это понравилось?
— Он спросил, туда ли он отправится. И я ему ответил, что да.
— Многие сказали бы, что Ваш сын сейчас в лучшем мире, но я думаю, что истинный рай в объятиях его отца, быть здесь, с Вами. Сейчас. Но это не нам выбирать, у Бога свои планы. И не нам сомневаться в Его замыслах.
— Я всегда относился к тебе с любовью и уважением.
— Так ты себе говоришь, когда трахаешь мою жену?
— Ну хоть кто-то же должен!
Cлайд с цитатой