Большой город дарует возможность стать невидимками тем, кто к этому стремится.
«Дети как ножи, — сказала как-то моя мать. — Они наносят глубокие раны, хотя вроде бы этого и не хотят».
Большой город дарует возможность стать невидимками тем, кто к этому стремится.
«Дети как ножи, — сказала как-то моя мать. — Они наносят глубокие раны, хотя вроде бы этого и не хотят».
Ты можешь позволить себя запугать, а можешь дать сдачи. Ты можешь оседлать ветер... и парить, как орёл в поднебесье, а можешь, сдавшись на его милость, позволить ему унести тебя прочь.
Душу не переменишь. Можно лгать самому себе, притворяться, надеяться — но все равно в итоге останешься в той стихии, где был рождён.
Ты можешь позволить себя запугать, а можешь дать сдачи. Ты можешь оседлать ветер... и парить, как орёл в поднебесье, а можешь, сдавшись на его милость, позволить ему унести тебя прочь.
Иногда, впрочем, Судьба сама вручает подобные подарки, и тут уж держи ухо востро. Carpe diem, а кто прозевал удачу, пусть идет к черту.
Вон сколько сердец ты уже собрала, — сказала она, — а своего собственного сердца у тебя как не было, так и нет.
А ветер снаружи гремит новой, только что раскрашенной вывеской, и капли дождя со стуком скачут по булыжной мостовой, и декабрь уже совсем на носу, и меня охватывает ощущение полной безопасности и надежности, я почти готова позабыть, что наши стены сделаны из бумаги, а наши жизни — из стекла, что этот ветер одним порывом может сбить с ног, и тогда зимняя пурга унесет нас прочь.