Влечение — это эмоции. Эмоции научно не просчитаны. А того, что не измерено, и не может быть доказано, выходит, и вовсе нет.
Когда множество людей начинают испытывать одни и те же чувства и эмоции — это действительно становится мощным оружием.
Влечение — это эмоции. Эмоции научно не просчитаны. А того, что не измерено, и не может быть доказано, выходит, и вовсе нет.
Когда множество людей начинают испытывать одни и те же чувства и эмоции — это действительно становится мощным оружием.
А если я чему в жизни и научился, так это тому, что, когда эмоции сталкиваются с рассудком, они побеждают.
— ... В определенной степени, данный конфликт — это вина Харви.
— Так чего ты ему не сказал, Стэн?
— Потому что, Луис, когда кому-то тяжело, в них не бросаются камнями.
— В смысле... что, Харви тяжело?
— В смысле, люди срываются, когда страдают.
– Мне страшно, Спок. Помоги мне побороть страх. Как ты избавился от эмоций и чувств?
– Я не знаю. Но они возвращаются.
Поэты всегда воспринимают погоду слишком близко к сердцу. Они любят навязывать эмоции тому, что лишено всякой эмоциональности.
Мы счастливые люди. У нас есть крыша над головой, на кухне еда, уютный свет монитора и доступ к интернету. Да, у каждого своя собственная боль, которую мы любим возвеличивать, доводя до ранга трагедии, но мы — счастливые люди. И мы пишем стихи. Стишки-мотыльки, неуклюжие создания с толстым брюшком опостылевших идей и недоразвитыми крыльями нового вдохновения, огромным числом облепившие стены храма сытой лиры. Мы не сражаемся за каждый глоток воздуха, жизни, земли и неба, пересохшей от боли глоткой сглатывая ком крика, нет, мы пьем чай, курим возле окна и рассуждаем о смысле бытия, цинично взвешиваем природу любви, лениво ковыряем теряющими чуткость пальцами аспекты своих слабеньких эмоций-мух, по привычке считая их слонами. Потому что своя рубашка всегда ближе к телу.