Свободу нельзя дать. Я лишь научил тебя её видеть.
Я всегда воевал за человечество, пусть оно меня не слишком-то и любило.
Свободу нельзя дать. Я лишь научил тебя её видеть.
Прошлое может ударить — если мы сами этого хотим. И мы можем привыкнуть к боли, даже полюбить её.
Воля неба – мы будем говорить. Мой путь пересек твой, и дай отдых гневу. Я знаю узор на своей скорлупе.
Меняются люди. Империи вечны — даже рассыпаясь в прах они продолжают жить. Неизменными, победоносными — в кадрах хроники, в строках летописей. Меняются люди — им сложнее. Даже оставаясь бессмертными они умирают.
— Что ты делаешь, когда в игре тебя сбивают или полосуют на кусочки?
— Перегружаюсь и иду по-новой.
— Вот именно. К этому быстро привыкаешь. Веришь, что смерть обратима...
— Она и так обратима.
— ... и всегда можно начать заново. Вместо ярости остаётся азарт. Вместо ненависти — честолюбие. Вместо страха — обида. Ты можешь быть асом в лучшем пилотажном симуляторе, но грохнешь свой корабль на первой же посадке. Можешь быть снайпером лучше мршанцев, но не подстрелишь врага даже из интеллектуальника. Ни один профессионал не играет в игры.
Как легко принимать жертвы — и как трудно их требовать. Смерть в миллион раз честнее благородства и преданности. Смерть — последняя истина, которую можно дарить и принимать. Она вершина жизни, она никогда не притворялась красивой.
Любовь делает свободного человека ещё свободнее, но она же превращает заключённого в раба.