История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда.
Ход истории определяют мельчайшие, часто нераспознанные ошибки.
История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда.
Хочет война превратиться в историю,
И у людей чтобы память о ней прошла:
Ждет лишь война, чтоб мир позабыл ее,
Чтобы вернуться опять она могла…
Мы не должны более вмешиваться в эту историю... К тому же, это может породить ошибку. И мы, присяжные, продолжим своё течение. Мы принимаем эту концовку...
В мире, где всё совершенно, можно будет сношаться, не отдавая другим частичку своего сердца. Каждый искрящийся поцелуй, каждое прикосновение тела к телу – это еще один мелкий осколок сердца, который ты больше никогда не увидишь.
До тех пор, пока ходить (просыпаться? кричать?) в одиночестве кажется невыносимым.
Задача писателя – показать людям мир, в котором они живут. Мы держим для них зеркала.
Рузвельт требовал, чтобы мы отправлялись на войну. Естественно, это обеспечивало ему место в книге мировой истории. Воюющие президенты обладают большей властью, а позже большим числом страниц.
Я никогда не боялась мертвых. Знаешь? Мертвые не сделают тебе зла. В этом городе много страшного, а мертвые не страшные. Живые делают больно. Очень больно.