Безумие, здравствуй. В разумных пределах
Мама просила много не пить.
Безумие, здравствуй. В разумных пределах
Мама просила много не пить.
Мне захотелось ей сказать «кисонька моя», такую вот глупость. Я её как-то сказал в порыве, давно, но надо мной посмеялись. Мне сказали, что это по-домашнему, так мамы дочек зовут. Поэтому я сказал:
— Ты пьяная, что ли?
Платье, туфли, тыква — всё красиво.
Можно ехать. Но задор пропал...
Крёстная, а может, мы по пиву?
Да на кой мне сдался этот бал!
Для любой нормальной матери главное, чтобы ребенок был здоров, а уж девочка там или мальчик — не столь важно!
Я помню, когда папа мне предложил попить с ним пиво. Мне тогда было лет шестнадцать. Ну, попили. Не то чтобы это было весело. Не папе со мной, да и мне с ним. Вообще, мы семьей, с родителями никогда не выпивали. Закусывали вот много. Отец, понимая мою неловкость, брал на себя двойной удар.
— Поведаю вам первый закон моря, — изобразив на лице комично-умную гримасу, заявил Володя. — В шторм блюют все. Даже самые матерые морские волки страдают морской болезнью. Есть только один способ — пить, и лучше коньяк. Вестибулярный аппарат расстраивается, и организм перестает ощущать качку. — С этими словами он выставил на столик две бутылки коньяка. — Давайте, мужики, поправим здоровье.
— Примет ли организм? — усомнился Родик.
— Примет, — кивнул Володя, ополаскивая в раковине стакан для зубных щеток.
Выпили… Действительно, полегчало. Выпили еще. Стало совсем хорошо.
— Теперь поняли, почему пираты ром глушили? — философски подытожил Володя. — Ну, я пошел работать. Заходите ко мне. Дам коньяка, у меня его больше двухсот ящиков. Но не тяните, если раз в два часа стакан на грудь не примете — заболеете. — И, лучезарно улыбнувшись, Володя удалился.
Какая мать сможет выйти на трибуну перед судьей и присяжными и выразить сожаление, что её дочь живет в этом мире? А вот какая: или та, что совсем не любит свою дочь, или та, что любит её слишком сильно.
Бывает ли в мире любовь сильней
Вот этой вот страсти пылкой?
Он всею душой был привязан к ней
И счастлив был с нею, и только с ней,
С любимой своей бутылкой...
Я встал, добрёл до холодильника, вынул банку пива. До двенадцати я не пью, но ведь сейчас уже почти час. Как удачно проснулся!
— Дай мне виски.
— Четырнадцать долларов.
— Четырнадцать долларов? Это че, волшебный виски? С ним и мотоцикл идет в придачу? Или я пью из ботинка Иисуса?