— Как вы себе представляете самое большое горе?
— Это помрачение разума.
— Как вы себе представляете самое большое горе?
— Это помрачение разума.
Знаете, мне часто говорят: «Я не интересуюсь политикой, поэтому я не голосую».
Это, конечно, ваше право, но имейте в виду – политика интересуется вами.
— О чем вы жалеете больше всего?
— О том, что время бежит быстро. Я чувствую его скорость.
— Всё-таки не ответили на мой вопрос. Не получив их, но узнав, что для Вас во Франции есть чрезвычайно выгодная, блистательная бизнес-возможность...
— Знаете, я не умею мыслить в сослагательном наклонении.
— Что вы скажете, когда предстанете перед Богом?
— Я скажу, что меня не всегда верно цитировали. Поэтому я хотел бы объясниться сам.
Познер:
— Это правда, что вы ездили в Америку по обмену?
Ургант:
— Да. Папа обменял меня на джинсы.
Дай горю своему слезами изойти!
Оправдывает их безмерное страданье...
Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,
И мудрости самой не удержать рыданья.
Ее сын, ее единственное дитя, отрада и надежда ее жизни, ушел от нее туда, откуда не возвращаются; он стал искупительной жертвой, как Веселка из Прямичева, как те неизвестные ей сотни людей, не доживших до прихода весны. Но то, что Светловой один из всех был в чем-то виноват, не утешало княгиню в ее потере. Она лишилась сына, она лишилась будущего, и для нее весна не придет никогда. И Огнеяр с Громобоем, оба одержавшие победу в самой важной битве их судьбы, стояли одинаково хмурые, оба страдая от бессилия помочь этой женщине. Она ни в чем не виновата, но именно она обречена на самое долгое, неизбывное страдание. Сердце ее полно любви, которую не угасят никакие прегрешения сына и не остудит время, и ее любовь станет ее незаслуженной казнью. Это – обратная сторона Макошиных даров, это – зима, без которой не бывает весны.