— Мне нравится слушать, как ты рассказываешь о своей профессии. Просто я этого не понимаю. Ты похож на канатоходца, который играет с жизнью.
— Хоть не сказала, что я похож на клоуна. Это уже хорошо.
— Мне нравится слушать, как ты рассказываешь о своей профессии. Просто я этого не понимаю. Ты похож на канатоходца, который играет с жизнью.
— Хоть не сказала, что я похож на клоуна. Это уже хорошо.
В жизни бывают волшебные моменты, потому что некоторые люди способны дать тебе почувствовать вечность.
— Твоя любовь к труду, от матери передалось или от отца?
— От матери, должен сказать. Моя мать, совсем как я, только без дружелюбных, социальных и приятных аспектов.
— Дружелюбный патологоанатом... Это что-то.
Руис шептал Рафаэль, что будет вечно любить девушку, а она отвечала ему, что у него нет вечности и он может подарить только настоящее. Для него будущее заканчивалось сегодняшней ночью в отеле, а вечность — корридой в Севилье в воскресенье.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Я профессиональный убийца.
— О, неплохой выбор. Теперь это в моде.
Диктаторы должны бояться своего переводчика и своего дантиста, так как они более могущественны, чем они сами.
Дни текли медленно, словно песок сквозь пальцы. Ничто не имело значения, и эта пустота была еще тяжелее, чем самые тревожные мысли. Где-то под этим грустным небом находился дом Виржиля, и там, в комнате, где ей не удалось побывать, был Руис. Может быть в нескольких километрах от ее постели, он наблюдает за теми же облаками? А в бассейне наверняка кружат по воде сухие листья.