Георг Тракль

Другие цитаты по теме

Куст терновый поет,

Стоит к нему прикоснуться лунным твоим глазам.

Туман укрыл

деревья на равнине,

вздымает ветер

тёмных волн

поток...

Поблекли краски,

яркие доныне,

свежее стал

вечерний холодок...

Забили барабаны,

И поспешно

Смолк птичий гам

у крепостного рва...

Я вспомнил пир,

когда по лютне нежной

атласные

скользили рукава...

«Я здесь...». Произносишь ты эти два простых коротких слова, в которых заключается вся моя жизнь. И становится неважным, насколько долгою и сложною она была до тебя, к тебе.

«Не бойся. Я рядом...». Шепчешь ты мне и обнимаешь, надежно укрывая в своих объятьях. Ночной кошмар уходит, а ты ласково посмеиваешься над моими страхами, укрепляя чувство бесстрашия.

Догадываешься ли ты, чего я боюсь больше всего?..

Я прижимаюсь к тебе, накручивая темную прядь любимых кудрей на палец, ощущая безотчетное смирение перед твоей совершенной женской властью...

Голубка моя,

Умчимся в края,

Где всё, как и ты, совершенство,

И будем мы там

Делить пополам

И жизнь, и любовь, и блаженство.

Из влажных завес

Туманных небес

Там солнце задумчиво блещет,

Как эти глаза,

Где жемчуг-слеза,

Слеза упоенья трепещет.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

Взгляни на канал,

Где флот задремал:

Туда, как залётная стая,

Свой груз корабли

От края земли

Несут для тебя, дорогая.

Дома и залив

Вечерний отлив

Одел гиацинтами пышно.

И тёплой волной,

Как дождь золотой,

Лучи он роняет неслышно.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

Любовь через сердца наводит чувств мосты.

Я на одном краю моста стою, а на другом своею красотой блистаешь ты...

— Разве самоубийство — это не грех?

— Что ещё один грех для грешника?

И снова ночь. Застыла шлаком.

И небо вороном чернеет.

Как труп, за лагерным бараком

синюшный месяц коченеет.

И Орион – как после сечи

помятый щит в пыли и соре.

Ворчат моторы. Искры мечет

кровавым оком крематорий.

Смесь пота, сырости и гноя

вдыхаю. В горле привкус гари.

Как лапой, душит тишиною

трехмиллионный колумбарий.

Ах, маэстро паяц,

Вы безумны — фатально.

Отчего на меня,

на — меня?

Вы смотрите идеально?..

Отчего Вы теперь опять

покраснели,

что-то хотели сказать,

и не сумели?

Или Вам за меня,

за — меня? — Обидно?

Или, просто, Вам,

со мною стыдно?

Я не помню, сколько осеней назад

Падал под ноги наш первый листопад.

Ты на краешке сгорающего дня

Целовал меня.

It is the hour when from the boughs

The nightingale’s high note is heard.

It is the hour when lovers’ vows

Seem sweet in every whisper’d word.

And gentle winds and waters near

Make music to the lonely ear.

Each flower the dews have lightly wet,

And in the sky the stars are met:

And on the wave is deeper blue,

And on the leaf a browner hue,

And in the Heaven, that clear obscure

So softly dark and darkly pure,

That follows the decline of day

As twilight melts beneath the moon away.