— Если бы я захотел, я бы написал за год десяток книг. И это были бы лучшие книги года.
— Нет, не написал бы.
— Точно, не написал бы. Но мог. Потому что я писатель.
— Если бы я захотел, я бы написал за год десяток книг. И это были бы лучшие книги года.
— Нет, не написал бы.
— Точно, не написал бы. Но мог. Потому что я писатель.
Казалось, пишущая машинка издевается надо мной. Вроде бы я её хозяин, но порой мне чудилось, что она на этот счёт иного мнения. В конце концов мне всё-таки удалось её одолеть. Я был писателем, а она – всего лишь моим инструментом.
Чего только не помещали за такими дверями коллеги писателя Мельникова! Райские кущи. Миры, где трубят в боевой рог мускулистые герои, отмахиваясь тяжелой острой железякой от злых чудовищ. Сонные провинциальные городишки, оккупированные бесчувственными инопланетянами. Вход в секретные лаборатории спецслужб. Древнюю Русь разной степени сусальности — в зависимости от знания автором истории.
Умение хорошо рассказывать – это забытый и недооцененный элемент так называемой настоящей писательской работы. Существует предубеждение против повествования, в котором сюжет выдвигается на первый план.
Деление живой литературы на жанры вообще достаточно условно. Жанры перерастают один в другой, не спрашивая разрешения критиков и историков литературы. Схемы вообще хороши лишь применительно к посредственности. Писатель покрупнее непременно выйдет за их рамки.