Не будь у меня свободы покончить жизнь самоубийством, я бы уже давно застрелился.
Я никогда не мог признать никакого учителя и руководителя занятий. В этом отношении я автодидакт. Во мне не было ничего педагогического. Я понимал жизнь не как воспитание, а как борьбу за свободу.