Наши предки в древние века испытывали страх от грома и молнии, боялись тигров и землетрясений; средневековые отцы – вооруженных воинов, эпидемии и господа Бога, а мы испытываем дрожь от печатной бумаги – будь то деньги или паспорт.
Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения. Они порождены какой-то внутренней неукротимой силой слепой убежденности. А сомнения и терпимость присущи только культурному человеку.
Люди, сами по себе существа разумные, дают возможность каким-то презренным родственникам получать по наследству миллионы долларов, вместо того, чтобы самим еще при жизни воспользоваться ими.
У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут. Их настолько занимают деньги, что они забыли о жизни.
– Есть на свете и кое-что другое. Но ты этого не знаешь. – Она помолчала. – Ты не знаешь, потому что у тебя нет слез, и ты не понимаешь, что значит – грустить вдвоем.
– Да, этого я не понимаю. Мы не часто грустили, Лила.
– Да, ты не часто грустил. Ты или злился, или был равнодушным, смеялся или был таким,
каких вы называете храбрыми. Но это не храбрость.
– А что же это такое. Лила?
– Страх выдать свои настоящие чувства. Страх перед слезами. Страх, что тебя не посчитают за мужчину. В России мужчины плачут и остаются мужественными. А ты никогда не открыл своего сердца.
— Скажите, вы ещё верите во что-нибудь?
— О да! Я верю в священный эгоизм! В безжалостность! В ложь! В косность человеческого сердца!
Человек велик в своих высших проявлениях. В искусстве, в любви, в глупости, в ненависти, в эгоизме и даже в самопожертвовании. Но то, что больше всего недостаёт нашему миру, — это известная, так сказать, средняя мера доброты.
Иной раз человеку кажется, будто он очень хитёр; именно тогда он обычно и делает глупости.
Cлайд с цитатой