Претензии к себе — это также неверно, как и расставаться из-за мелочей.
Настоящая любовь настоящего человека не приносит ему страданий, но приносит радость. Если я люблю и страдаю, значит что-то не так с моим умением любить.
Претензии к себе — это также неверно, как и расставаться из-за мелочей.
Настоящая любовь настоящего человека не приносит ему страданий, но приносит радость. Если я люблю и страдаю, значит что-то не так с моим умением любить.
Терпи, преодолевай, учись не страдать на пути достижения цели.
Учись быть здесь и сейчас.
Учись получать радость от каждого мгновения жизни.
Учись любить.
Так и живём — напрасно маясь,
в случайный веруя навет.
Какая маленькая малость
нас может разлучить навек.
Когда ты теряешь кого-то, это чувство всегда остаётся с тобой, постоянно напоминая тебе, как легко можно пораниться.
В жизни иногда приходится делать очень трудный выбор — расставаться даже с самыми близкими друзьями.
Боже мой, а какой роскошный праздник — получение писем! Оценить его может только тот, кто долго находится вдали от дорогих людей.
— Но не вдвоём, а поодиночке…
— Да, — подтвердила она, — поодиночке.
И при этом слове Уилл ощутил, как в нём волной всколыхнулись гнев и отчаяние — они поднялись из самой глубины его души, словно из недр океана, потрясённых каким-то могучим катаклизмом. Всю жизнь он был один, и теперь снова будет один: тот удивительный, бесценный дар, который ему достался, отнимут почти сразу же. Он чувствовал, как это волна вздымается всё выше и выше, как её гребень начинает дрожать и заворачиваться — и как эта гигантская масса всем своим весом обрушивается на каменный берег того, что должно быть. А потом из груди его невольно вырвалось рыдание, потому что такого гнева и боли он не испытывал ещё никогда в жизни; и Лира, дрожащая в его объятиях, была так же беспомощна. Но волна разбилась и отхлынула назад, а грозные скалы остались — ни его, ни Лирино отчаяние не сдвинуло их ни на сантиметр, поскольку споры с судьбой бесполезны.
Он не знал, сколько времени боролся со своими чувствами. Но постепенно он начал приходить в себя; буря в его душе улеглась. Возможно, водам этого внутреннего океана не суждено было успокоиться окончательно, однако первое, самое мощное потрясение уже миновало.