Претензии к себе — это также неверно, как и расставаться из-за мелочей.
Настоящая любовь настоящего человека не приносит ему страданий, но приносит радость. Если я люблю и страдаю, значит что-то не так с моим умением любить.
Претензии к себе — это также неверно, как и расставаться из-за мелочей.
Настоящая любовь настоящего человека не приносит ему страданий, но приносит радость. Если я люблю и страдаю, значит что-то не так с моим умением любить.
Терпи, преодолевай, учись не страдать на пути достижения цели.
Учись быть здесь и сейчас.
Учись получать радость от каждого мгновения жизни.
Учись любить.
Так и живём — напрасно маясь,
в случайный веруя навет.
Какая маленькая малость
нас может разлучить навек.
Смотреть на тебя, не имея возможности прикоснуться, — худшее из наказаний, ощущать твою близость и не сметь прижать к груди, сжать в объятиях — невыносимо жестокая пытка. Ты смотришь, не отводя взгляда, но не позволяешь приблизиться, словно время объятий миновало, твоя жизнь пошла иным путем и мне в ней нет места.
— Ну что вы делаете?
— Ухожу.
— Вы же ищете предлог, чтобы остаться.
— Ищу. Не нахожу.
— А я не могу найти предлог, чтоб вас задержать. Что делать?
В общем, я знаю, какие ощущения у человека раздавленного и абсолютно уничтоженного, и до чего ужасно чувствовать боль там, где прежде не болело. И совершенно не важны новые причёски, и подвиги в тренажёрном зале, и весёлые буйства с подружками в баре. И всё равно каждую ночь ты будешь вспоминать мельчайшие детали и мучить себя вопросом: «Отчего ты всё понимала неверно? И как, чёрт подери, могло показаться, что ты ужасно счастлива?» А порой тебе удается убедить себя в том, что он прозреет и вернётся к тебе. Но потом, как бы долго твои переживания ни длились, ты всё равно идёшь дальше, и новые люди дают тебе понять, что ты чего-то стоишь, и осколки души снова собираются вместе, и твоё наваждение, все эти годы, которые ты потратила впустую, уходят в прошлое и забываются.
– Вы женаты, детектив?
– Я был женат.
– Брак распался?
– Думаю, что это лучшее определение. – На секунду он задумывается. – Пожалуй, иначе и не скажешь.