Александр Исаевич Солженицын. В круге первом

Раньше истина Иннокентия была, что жизнь даётся нам только раз. Теперь созревшим новым чувством он ощутил в себе и в мире новый закон: что и совесть тоже даётся нам один только раз. И как жизни отданной не вернуть, так и испорченной совести.

0.00

Другие цитаты по теме

Но он знал своего Хозяина! Надо было служить ему на какую-то долю сил — больше половины, но никогда на полную. Сталин не терпел открытого невыполнения. Однако, чересчур удачное выполнение он ненавидел: он усматривал в этом подкоп под свою единственность. Никто, кроме него, не должен был ничего знать, уметь и делать безупречно!

И Абакумов, — как и все сорок пять министров! — по виду натужась в министерской упряжке, тянул вполплеча.

Как царь Мидас своим прикосновением обращал все в золото, так Сталин своим прикосновением обращал все в посредственность.

Главное, он не надеялся, что приятно проведёт там время, а почти был уверен, что вспыхнет политический спор, и будет он, как всегда бесплоден, необогащающ, но в него нельзя будет не ввязаться, а ввязываться тоже нельзя, потому что свои глубоко-хранимые, столько раз оскорблённые мысли так же невозможно открыть «молодым» арестантам, как показать им свою жену обнажённой.

На Литейном красногвардейцы перегородили дорогу: «Расходитесь! На панель!» И стали пачками стрелять. Одно красное знамя красногвардейцы вырвали… ещё тебе о тех красногвардейцах бы рассказать… древко сломали, знамя топтали… Кто-то рассеялся, кто-то бежал назад. Так ещё в спину стреляли и убивали. Как легко этим красногвардейцам стрелялось — по мирным людям и в спину, ты подумай — ведь ещё никакой гражданской войны не было! А нравы — уже были готовы.

В ком есть и совесть и закон,

Тот не украдёт, не обманет,

В какой бы нужде ни был он;

А вору дай хоть миллион -

Он воровать не перестанет.

Эй, храбрец, не сетуй на судьбу,

Не обвиняй в своих грехах другого.

Ты оглянись, узри свою вину,

Все беды от тебя самого.

Ты не от тени собственной страдаешь.

Что же ты сделал, что не увидел обратного пути?

Что же ты посеял, чтобы собрать другой урожай?

Твои поступки рождаются из души и тела.

Они, словно дети, придут потом и схватят тебя за подол.

И что скрывать — совесть утомительна. Но отбросив совесть, человек превращается в неутомимое животное.

Она, Совесть, просыпается и начинает всячески докучать. Тычет своим костлявым пальцем по несколько раз в каждую ошибку, раз за разом воскрешает сцены позорного поведения, недостойных манер или всяческого их отсутствия. Хочется переложить на кого-нибудь часть вины, а — не на кого.

— Да нет. Нету меня поступков за которые бы меня мучила совесть.

— Ну это может и значить, что у тебя вообще нет совести.

Никто из людей ничего не знает наперёд. И самая большая беда может постичь человека в наилучшем месте, и самое большое счастье разыщет его — в наидурном.

Мы идем в гущу шумной толпы, чтобы заглушить крик собственной совести.