Анна Фёдоровна Тютчева

Другие цитаты по теме

— Есть служба протокола, мажордом, флигель-адьютант, ближний круг князя, и конечно, ваша стац-дама Мадж. Вам нужно выстраивать с ними отношения, соблюдать иерархию, потому что, не забывайте; каждый из них профессиональный, коварный льстец, и обманщик.

— Как понять, кому можно верить?

— Никак. Вы — княгиня. Представитель старейшего двора Европы, а значит — интриг. Это нагрузка к титулу. Осваивайте новую роль.

— Есть служба протокола, мажордом, флигель-адьютант, ближний круг князя, и конечно, ваша стац-дама Мадж. Вам нужно выстраивать с ними отношения, соблюдать иерархию, потому что, не забывайте; каждый из них профессиональный, коварный льстец, и обманщик.

— Как понять, кому можно верить?

— Никак. Вы — княгиня. Представитель старейшего двора Европы, а значит — интриг. Это нагрузка к титулу. Осваивайте новую роль.

Красноречие дороже денег, славы и власти, ибо последние очень часто достигаются благодаря красноречию.

Наша жизнь — это выбор. Это скопление множества выборов, которые мы делаем на протяжении всего существования. Не всегда верных, поэтому зачастую жизнь не приносит счастья.

И пусть повсюду меня будут пугать этой отвратительной фразой, что в старости мне будет некому подать воды. Пусть! Я не боюсь! Подаст ли нам кто в старости воды или нет, совсем не зависит от нашего семейного положения. Надо будет — этой воды принесет мне мой сын, а если его не будет рядом, то соседи или знакомые. Где гарантия, что если бы я была замужем, эту воду принес бы мне мой супруг. Семейное положение тут ни при чем по той причине, что здесь важны мои взаимоотношения с людьми.

Если ему кто и даст, то только в морду, – грубо высказывается Агрож не желая подстраивать свое мнение под рамки этикета.

Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.

Хочется верить, что прошлое остаётся позади, когда мы оставляем его.

И среди тысячной толпы – ты одинок,

и находясь с собой наедине – ты одинок.

Так уж устроен наш мир. Он не черно-белый, как ты думаешь, а темно-серый.