— Но если они сгорят, то не смогут восстать из мертвых в Судный День!
— Если мы не сожжем трупы, то в три дня погибнем от заразы. Бог должен это понять. И он поймет. Или он не Бог.
— Но если они сгорят, то не смогут восстать из мертвых в Судный День!
— Если мы не сожжем трупы, то в три дня погибнем от заразы. Бог должен это понять. И он поймет. Или он не Бог.
Врачи ошибаются, если диагноз ставит Господь.
Знаете, я, пожалуй, предпочитаю быть человеком, а не богом. Нам не нужен никто, кто верил бы в нас. Что бы ни случилось, для нас жизнь продолжается.
Кто подымает руку на высшее воплощение подобия божия на этой земле, тот восстает на всеблагого творца всех чудес на земле, тот тем самым содействует изгнанию нашему из рая.
Если бы Боги оставили нам чуточку достоинства, мы бы не пердели, покидая этот мир.
— Что такое бог без тех, кто ему поклоняется?
— А что такое человек без веры в высшую силу?
— Они оба потеряны.
— Ты совершила глупость, Хадасса. Тебе нужно было сделать все для того, чтобы спасти себе жизнь. — Точно также поступил сам Атрет и бесчисленное множество других людей до него.
— Ради того, что я никогда не смогу потерять, я расстаюсь с тем, что все равно не смогу сохранить.
Слова Благие — от Творца,
Не нами созданы они..
Мы — Искорки Его Огня,
И Огоньки Его Любви!
Бог являет Себя лишь в той степени, в какой искатель способен выдержать Его сияние.
Раз, два, три, четыре, пять —
бог идёт тебя искать...
.... кто не спрятался, тому —
посох в руки и суму.
– Трагично, – сказал Бог, подперев кулаком подбородок. – Нет, знаете, с Апокалипсисом я даже запоздал. Надо было пораньше его устроить. Сразу после падения Константинополя, ну, или, в крайнем случае, до начала наполеоновских войн. Так нет – все ждал, ждал чего-то. Вот и дождался. Богобоязненность исчезла как класс, если кому публично угрожают, то говорят не «Покарай тебя Бог», а «Сталина на вас нет». Вытащи я народы мира из могил на пару сотен лет пораньше, никто не узнал бы о таких забавных зверьках, как Гитлер или имам Хомейни. Пропала даже элементарная вера в кару божью. Разрази я молнией заседание Политбюро, никто не принял бы это как наказание, все посчитали бы погодным катаклизмом. Второе пришествие и вовсе превратилось в детскую сказочку: кто из вас реально верил, что я в итоге приду и раздам всем сестрам по серьгам? Мне молятся, только если требуется снизить цены на бензин. А ведь именно я первым произнес I'll be back, а вовсе не Арнольд Шварценеггер. Надо, солнце мое, все делать в свое время – не дожидаясь последнего момента. Хочешь предотвратить Апокалипсис? Тут постройка и тысячи церквей не поможет. Открою небольшую тайну – они мне на хрен не нужны.