Кто сдерживает пробудившийся гнев, как сошедшую с пути колесницу, того я называю колесничим; остальные — просто держат вожжи.
Терпение — это противоядие от гнева.
Кто сдерживает пробудившийся гнев, как сошедшую с пути колесницу, того я называю колесничим; остальные — просто держат вожжи.
Продолжать гневаться – всё равно, что схватить горячий уголь с намерением бросить его в кого-нибудь; обожжётесь именно вы.
Даже ливень из золотых монет не принесет удовлетворения страстям. Мудр тот, кто знает: страсти болезненны и мало от них радости.
Частично боль, которая там должна была быть, вдруг всплыла на поверхность. Боль и тонкая грань того гнева, которым наделён каждый из нас.
…бывают люди, которые не умеют сердиться. Гнев таких людей значительно страшнее, чем гнев холериков: холерики злятся, потому что такова их природа; а эти люди приходят в ярость потому, что в какой-то миг и по какой-то причине решают, что это их долг. Холерик, осознавая себя таковым, стремится контролировать свой гнев; с кротким же человеком происходит обратное: также осознавая свою кротость, он стремится усилить и преувеличить свой гнев. Ярость холерика иссякает сама по себе: ее единственная цель — это доставить облегчение; ярость же кроткого человека, напротив, всегда направлена вовне: ее цель — уничтожить возбудившую ее причину.
Лень, безразличие и отчаяние – вот наши главные враги. А совсем не гнев. Он наш друг, пусть и не самый кроткий, зато очень и очень преданный. Он не смолчит, если нас кто-то предал или если мы предали самих себя, и укажет, когда пришло время действовать, отстаивая свои интересы.
Сам по себе гнев – не действие. Это приглашение к действию.