Охотник (The Hunter) (2011)

— А что Вы изучаете?

— Дьяволов.

— Не понимаю, зачем? Они же вредители. Ладно, хоть какая-то перемена.

— О чем вы?

— Здесь бывает много туристов, которые ищут тасманийского тигра. Думают, проведут в лесу день и встретят животное, которое считается исчезнувшим.

— А Вы сами-то что думаете?

— Однажды я слышал его рык. Я тогда еще ребенком был, ставил ловушки с отцом. Лет пятьдесят прошло, а все еще помню. Каждый раз находится чудак, который утверждает, что видел тигра. Только вот доказательств нет.

0.00

Другие цитаты по теме

Он любил природу и книги, и этими склонностями определялись его главные радости жизни.

— Хм, сакура цветёт...

— Ага.

— Похоже, вы не любитель подобного.

— Неа. Меня от этого тошнит. Я знал, что команда Джонсона работает над какой-то новой пижонской приёмной, но... Господи, когда я доберусь до его слащавой задницы... Ему крупно повезёт, если он сможет вынести коробки с этим дерьмом из здания.

— Хех! Всё правда на столько ужасно? Это же всего лишь деревья...

— С них опадают все лепестки за неделю. Одну сраную неделю! Во всём округе только и слышно: «Ох, они такие невесомые и красивые.» Жалкое зрелище... А ты что думаешь?

— Природа — просто природа: ни красива, ни уродлива. Ветер дует — лепестки опадают. Таков простой порядок вещей.

— Хм...

— В любом случае, Минуано, должно быть, уже близко.

— Минуано? «Прохладный Бразильский ветер»?

— Также известный как «Реактивный Сэм».

Воздух здесь был такой свежий и чистый, что от него кружилась голова. Живёшь в городе, живёшь, дышишь «запахами цивилизации» – не всегда приятным чужим парфюмом, табачным дымом, бензином, выхлопами автомобилей… И даже не замечаешь того, пока не вдохнешь глоток действительного чистого воздуха. Ради одного этого стоило тут остановиться. Мне хотелось дышать полной грудью, ароматы трав, цветов, хвои, липы, мяты смешивались в изысканный букет. Было непривычно тихо, лишь деревья шуршали листьями, словно перешёптывались, и плескалась вода.

То, что рождается, рождается для того, чтобы есть и быть съеденным.

What about the bleeding Earth?

(What about us)?

Can't we feel its wounds?

(What about us)?

What about nature's worth?

Устали ивы быть плакучими,

А пруд — вместилищем их слёз.

Он [труд] — первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека.

Если бы я ослеп, больше всего меня, думаю, удручало бы то, что я не могу теперь до полного одурения смотреть на плывущие облака.

Нравится мне здешняя природа и архитектура. Не такая, как в Зореграде, более суровая и лаконичная, но какая изящная, как будто интеллигентная. Посмотри, Семён, клёны и дубы как будто приосанились. Словно не могут себе позволить сгибаться перед туристами. Даже деревья здесь сохраняют достоинство, осанку и простоту. Кажется, у них тоже можно спросить дорогу – и они ответят, а то и проводят.

И падает лента в очерченный круг,

на запад, на север, с востока на юг,

закат возгорается красным огнем,

и темная ночь наступает за днем.

Как в вечности вместе ночь с ясным днем,

так вместе и мы с тобою вдвоем,

как льнет сине море к родючей земле,

так льнешь ты душою и сердцем ко мне.

Как воздухом дышит живая земля,

Так ты мною дышишь, дышу тобой я.

Так было и будет и есть по судьбе,

И слово мое льется кровью в тебе.

И падает лента в очерченный круг,

на запад на север, с востока на юг,

и гром с тишиною послушные мне,

на помощь спешат на яву и во сне.