... Дело не в боли... Дело в открытости, быть абсолютно уязвимым для другого человека. Если вы можете так глубоко доверять — это меняет вас.
Боль стихнет. Правда ни через месяц, ни через год, но полностью никогда не уйдёт.
... Дело не в боли... Дело в открытости, быть абсолютно уязвимым для другого человека. Если вы можете так глубоко доверять — это меняет вас.
— Они согласились на лечение?
— Конечно, мы же врачи. Они [пациенты] верят всему, что мы говорим.
Я не умею полностью доверять человеку. Это, наверно, правильно. Доверие может убить, а недоверие лишь только ранить.
Беда в том, что если я тебе не верю, то я не могу верить твоим словам о том, что тебе можно верить.
Жизнь — это боль. Я каждое утро просыпаюсь с болью, хожу на работу с болью! Сказать, сколько раз мне хотелось послать все к черту, свести счеты с жизнью?
Доброта, безграничное доверие и ласка — чувства всегда неотразимые, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное — и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество — подхалимаж.
... они были на том этапе любви, когда в любимом нравится не только то, чем он на деле обладает, но и то, каким он хочет казаться, — когда нравится принимать не только правду, но и полуправду о нем. Ведь не скрывая, что это не совсем истина, он как бы оказывает тебе высшее доверие.
По доброй воле отдано — не значит, что потеряно.
Вернётся вновь в сохранности, когда друзьям доверено.