Вера и магия — суть две стороны вечного противостояния. Ибо нет и не будет понимания меж теми, кто верит в чудеса, и теми, кто умеет их творить.
Когда люди начинают верить в один-единственный миф или магию, это неизбежно приводит к безумию
Вера и магия — суть две стороны вечного противостояния. Ибо нет и не будет понимания меж теми, кто верит в чудеса, и теми, кто умеет их творить.
Когда люди начинают верить в один-единственный миф или магию, это неизбежно приводит к безумию
Мы не нуждаемся в магии, чтобы изменить этот мир — внутри нас уже есть всё, что нам нужно для этого: мы мысленно можем представлять лучшее...
Знаешь, что не так с этим миром?
Каждый желает, чтобы его проблемы все вдруг решались как по волшебству. Но все отчаянно отказываются в это волшебство верить.
Скучные умные дяди и тети утверждают, что «магическое» восприятие мира доступно только детям. Что они понимают! Волшебство – рядом! Это ведь так просто, всего-то и нужно – ему открыться. Просто согласиться, что оно существует!
– Да, кстати, как язычница вы кому поклоняетесь?
– Поклоняюсь?
– Вот именно. Думаю, у вас тут, наверное, обширный выбор. Так кому вы воздвигли домашний алтарь? Кому вы кладете поклоны? Кому вы молитесь на рассвете и на закате?
Официантка несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, прежде чем смогла наконец заговорить:
– Жизнетворному женскому началу. Сами знаете.
– Ну надо же. А это ваше женское начало, имя у него есть?
– Она богиня внутри каждого из нас, – вспыхнула девушка с кольцом в брови. – Имя ей не нужно.
– Ага, – протянул, осклабившись, Среда, – так в ее честь вы устраиваете бурные вакханалии? Пьете кровавое вино под полной луной, а в серебряных подсвечниках у вас горят алые свечи? Вы ступаете нагими в морскую пену, а волны лижут ваши ноги, ласкают ваши бедра языками тысячи леопардов?
Похоже, верующие люди всегда одиноки; может быть, именно поэтому они и объединяются в секты и церкви – чтобы быть среди тех, кто разделяет их веру.
Человека принимают в лоно церкви за то, что он верит, а изгоняют оттуда за то, что он знает.
Раньше у нас была религия и прочие глупости. А теперь надо, чтобы у каждого был кто-нибудь, с кем можно поговорить по душам, потому что отвага отвагой, а одиночество свое всё-таки чувствуешь.