Иосиф Александрович Бродский

Весна задержалась на месяц, и я до сих пор топлю.

Скулы холмов покрыты щетиной леса.

Разбивая лед, на пустынном шоссе колеса

приучают выбоины к теплу.

Общая гамма пейзажа под цвет пальто.

Солнце прячется в облако только выйдет.

Человек есть в конечном счете то,

с чем он считается, что он видит.

0.00

Другие цитаты по теме

Приходит время -

С юга птицы прилетают,

Снеговые горы тают -

И не до сна!

Приходит время -

Люди головы теряют,

И это время

Называется — весна!

Один твердит:

цель жизни — слава и богатство.

Но слава — дым, богатство — гадство.

Твердящий так — живым смердит.

Другой мечтает жить в глуши,

бродить в полях и все такое.

Он утверждает: цель — в покое

и в равновесии души.

А я скажу, что это — вздор.

Пошел он с этой целью к черту!

Когда вблизи кровавят морду,

куда девать спокойный взор?

И даже если не вблизи,

а вдалеке? И даже если

сидишь в тепле в удобном кресле,

а кто-нибудь сидит в грязи?

Все это жвачка: смех и плач,

«мы правы, ибо мы страдаем».

И быть не меньшим негодяем

бедняк способен, чем богач.

Толком не знаю. Но в каждой вере

есть та черта, что по крайней мере

объединяет её с другими:

то не запреты, а то, какими

люди были внизу, при жизни,

в полной серпов и крестов отчизне.

Но время встать и говорить,

а не лежать и клавесинить,

пока простор небесно-синий

не проиграли на пари.

Пока весна еще ничья,

вперед по лужам, и не плакать.

Человек должен быть к себе требователен, — я считаю. Более-менее, если он может, конечно. И не прятаться там «за» или «в» концепцию или философию. Человек — не сумма того, во что он верит или на что он уповает. Не сумма своих убеждений. Человек — сумма своих поступков…

Убрав с земли снег, растормошив заснувшую реку, весна освободила людей от тёплой одежды, разбросала под ноги зелёные ковры, развешала повсюду зелёные портьеры и занавески, снизила цены на живые цветы и мёртвые улыбки, — словом, распорядилась так хорошо, так ловко и так заботливо, что не ценить всего этого невозможно.

Устойчивость пирамиды редко зависит от вершины, но всегда именно вершина привлекает наше внимание.

Пора. Я готов начать.

Неважно, с чего. Открыть

рот. Я могу молчать.

Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.

Или же — ничего.

Или же о вещах.

О вещах, а не о

людях. Они умрут.

Все. Я тоже умру.

Это бесплодный труд.

Как писать на ветру.

Человек привык себя спрашивать: кто я? Там, учёный, американец, шофёр, еврей, иммигрант... А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?

Сумев отгородиться от людей,

я от себя хочу отгородиться.

Не изгородь из тесаных жердей,

а зеркало тут больше пригодится.

Я созерцаю хмурые черты,

щетину, бугорки на подбородке.