Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.
О чем? О днях. о ночах.
Или же — ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о
людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.
Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.
О чем? О днях. о ночах.
Или же — ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о
людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.
Человек вообще начал разгуливать в темноте совсем недавно. Всего полсотни тысяч лет назад. А до этого, как только садилось солнце, все забирались в пещеры и носа не высовывали. В принципе наши биологические часы до сих пор настроены так, чтобы в самое опасное время мы спали.
Человек должен быть к себе требователен, — я считаю. Более-менее, если он может, конечно. И не прятаться там «за» или «в» концепцию или философию. Человек — не сумма того, во что он верит или на что он уповает. Не сумма своих убеждений. Человек — сумма своих поступков…
Не важно, сколько лет мы прожили на свете: ночь, осеняя мир тьмою, приносит с собой все те страхи, что гнездятся в нас с детства.
Человеческое общество так уж устроено, что даже в глухих городишках кварталы делятся на лощеные и малоприглядные.
Эта страна основана эмигрантами. Отбрось свои европейские комплексы неполноценности. Здесь ты снова человек, а не истерзанный комок плоти, прилепленный к собственному паспорту.
Со временем люди обновляются и заменяются. Они подобны растениям: рождаются, цветут, плодоносят и гибнут... Но потом они рождается снова.
У каждого своё дерьмо. И разница в том, что некоторым оно сходит с рук, а некоторым — не совсем.