Тени в раю

Раскаяние разъедает душу сильнее, чем соляная кислота.

Женщины любят беспомощных мужчин. Это их сокровенная тайна.

Мне стало вдруг ясно, что так прельщало Кана в этой женщине. Его, человека утончённого интеллекта и огромной энергии — редчайшее сочетание! — покоряла в Кармен не только наивность и не только первозданная глупость.

Его влекла себе — хотя он сам, возможно, и не сознавал этого — чистого и бездумность, в какой пребывала её невинная душа, впрочем, еда ли такая уж невинная, поскольку трудно было предположить невинную душу в столь обольстительном теле. Конечно, можно представить себе идиллическую лужайку у подножия потухшего вулкана, поросшую примулами и маргаритками, зато навряд ли встретишь саксонца с чистыми помыслами, распевающего патриархальные песни с деревне близ Рюгенвальда.

Просто мы чужие люди, которые случайно прошли вместе какой-то отрезок пути, так и не поняв друг друга.

(Просто мы расходимся как равнодушные люди, которые случайно прошли вместе отрезок пути, никогда не понимая друг друга.)

... человека начинают ценить лишь тогда, когда его больше нет.

— Милый, это же беда большого города – здесь почти никогда нельзя побыть вдвоем.

— Откуда же тогда здесь берутся дети?

Иногда человек теряет мужество. А иной раз кажется, что к разочарованиям можно привыкнуть. Но это не так. С каждым разом они причиняют все большую боль. Такую боль, что становится жутко. Кажется, что с каждым разом ожоги все сильнее, и с каждым разом боль проходит все медленнее.

— Как трудно бедному человеку в Америке наслаждаться любовью! Без собственной квартиры это почти невозможно. Страна, наверное, полна безутешных онанистов. Проституток в этих стерильных широтах я тоже не видел. Богатырского телосложения полицейские, освобожденные от военной службы именно благодаря своей комплекции, хватают эти хилые зачатки эротики на улицах, как собачники бродячих мопсов, и доставляют их безжалостным судьям, которые приговаривают их к большим штрафам. А где же людям заниматься любовью?

— В автомобилях.

Кан и ее совсем не знал: он вообще не интересовался женщинами, которые могли его понять.

Бедняги гомосексуалисты! Им приходится сражаться сразу на двух фронтах. Против мужчин и против женщин.