Я буду умирать, разрывая сердца. Если убивать, то идти до конца.
Наше движение научило меня, что есть вещи, за которые можно умереть — но нет ничего, за что можно убивать! Ничего!
Я буду умирать, разрывая сердца. Если убивать, то идти до конца.
Наше движение научило меня, что есть вещи, за которые можно умереть — но нет ничего, за что можно убивать! Ничего!
Ты думаешь страшно? Нет Сань. Человек — он как петух, он в смерти тихий, я знаю. Я сам мертвый был.
Стая замечает пятнышко крови у какой-нибудь курицы и начинает клевать и расклевывает до крови, до костей и перьев. Чаще всего в такой свалке кровь появляется еще на одной курице, и тогда — ее очередь. Потом еще на других кровь, их тоже заклевывают до смерти; дальше — больше. Вот так за несколько часов выходит в расход весь птичник, я сам видел. Жуткое дело.
С каждой отнятой жизнью мы становимся меньше. Вот чего многие просто не понимают. Да, надо прекращать насилие и убийства, но если прибегать для этого к насилию и убийствам, вы только ухудшаете положение.
— Я знал, что мне их не убить. И повлиятельнее люди пытались. Но если получится их натравить друг на друга... Мне жаль, что погиб ваш отец. Достойный был человек. А вы достойны отца.
— Вы выжжены ненавистью. Она сожрет и их. Но я больше не стану её кормить. Каждому воздастся, и очень скоро.
— Скажите это мертвым.
— Вам держать ответ перед живыми.
Почему люди вообще убивают друг друга? Газом. Электричеством. Какое-то безумие. Ужас.
Я прозрачнее ладана стал,
Пожелтел, как шафран я, устал,
То ли так меня губит любовь,
То ли день моей смерти настал.
Зелье есть у тебя, говорят.
Дай вдохнуть мне его аромат,
Оживи меня — или умру,
И в убийстве тебя обвинят.