Александр Градский — Как молоды мы были

Другие цитаты по теме

Увидев парня с другой бабой, не нужно оставаться его другом.

Джесси, возможно, я делаю ошибки. Ужасные. И не беру в расчет чувства других людей... Я так долго жила вне социума, что, скорее всего, вовсе не умею этого делать. Но я хочу учиться. Хочу меняться. Хочу иметь друзей. У нас, ясное дело, ничего не выгорит, но... ты можешь приехать просто как друг? Поговорить о чем-нибудь. Мне было хорошо с тобой.

— Что для тебя самое главное?

— Мои друзья. В моей жизни было много ошибок, неудачных решений, и я не всегда продумывал действия на перёд, но если другу нужна моя помощь и он в опасности, или ещё что, если я знаю, что хоть чем-то могу ему помочь, я помогу. Я честно, честно стараюсь поступать правильно. Правда. Даже когда не ясно, что правильно. Потому что я не хочу жить руководствуясь чужими идеями о том, что правильно, или что верно, или что хорошо. Я хочу понять это всё сам. Даже если наделаю ошибок в процессе. И я уверен, на все сто, что переживать за друзей — это точно не ошибка. Это не ошибка быть человеком и всем сердцем кого-то любить.

Cколько раз было: дружишь с человеком, помогаешь чем можешь, а потом он исчезает и не здоровается при встрече. Лучше не иметь друзей, нужно искать единомышленников.

Ревнивец страдает из-за преувеличенного чувства собственничества, ему все время мерещится, что кто-то хочет увести у него его возлюбленную; подозрительность, приобретаю­щая характер мании, порождает у него самые невероятные фантазии и может довести его даже до преступления. Я же, напротив, страдал просто оттого, что любил Чечилию (вне всякого сомнения, теперь это уже была любовь), и если я хотел посредством слежки удостовериться в том, что она мне изменяет, то вовсе не для того, чтобы как-то наказать ее и помешать ей изменять мне дальше, а для того, чтобы освободиться от своей любви. Ревнивец, хоть и не отдавая себе в этом отчета, в сущности, стремится закрепить состояние рабства, в котором находится, я же как раз хотел от рабства избавиться и считал, что достигнуть этой цели смогу лишь в том случае, если мне удастся лишить Чечилию ореола независимости и тайны; удостовериться в ее измене мне нужно было для того, чтобы увидеть всю ее пошлость, ничтожество, зауряд­ность.

По доброй воле отдано — не значит, что потеряно.

Вернётся вновь в сохранности, когда друзьям доверено.

Все мы в жизни совершаем ошибки. Хоть все вокруг и твердят, что нужно учиться на ЧУЖИХ ошибках, то лично я против этого способа. Многих ли ты знаешь людей, которые НАУЧИЛИСЬ на чужих ошибках? Я не знаю!

Мы можем думать, что полностью контролируем себя; однако друг может без труда рассказать нам о нас такое, о чем мы не имеем ни малейшего представления.

— На днях я спросил своего отца о его школьных друзьях. Угадай, со сколькими он до сих пор общается? Ни с кем! Абсолютно ни с кем! А ведь они были лучшими друзьями, просто взяли и перестали общаться... Ну и тогда я, как всегда, начал обдумывать...

— И накручивать себя...

— ... да, и я подумал, а что если... что если Скотт — мой лучший друг только сейчас, а не будет таким всю мою жизнь.

— Но ведь так бывает, не думаешь?

— Да, но потому что мы позволяем! Я к тому, что раз мы выпускаемся, так что теперь, наши пути должны разойтись? Раз я уже нашел лучших людей в моей жизни, почему бы мне не попытаться остаться с ними?