Но суд людской не переубедишь — с присущей ему тупостью он вынесет мне свой неумолимый приговор.
При ближайшем рассмотрении мне вообще становится ясно, что те перемены, которые как будто наступают с ходом времени, по сути никакие не перемены: меняется только мой взгляд на вещи.
Но суд людской не переубедишь – с присущей ему тупостью он вынесет мне свой неумолимый приговор.
Может быть, все мы тут не такие уж злые, может, мы охотно помогли бы каждому, но ведь мы в суде, и нас легко принять за злых людей, которые никому не желают помогать. Я от этого просто страдаю.
Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь.
Идет девица ль под венец, сказал ли истину мудрец?
Созрел на поле огурец...
Мы мудреца — тем огурцом, девицу — в интерес лицом,
Греху начало, истине конец.
Ах, согрешил неплохо ты и небольшие хлопоты -
Создать себе хозяйственный уют.
Ведь ротозеи там и тут, глазеют, ходят и снуют,
Созреют, в наши руки попадут.
Да, грех виновен только в том, что называем мы грехом.
Так нет греха на нем — и наплевать.
И, чтоб не горевать потом, пора делиться опытом,
Тому, кто хочет всем повелевать.
И, значит, надо поле поливать...
Легко не красть. Тем более – не убивать. Легко не вожделеть жены своего ближнего. Куда труднее – не судить. Может быть, это и есть самое трудное в христианстве. Именно потому, что греховность тут неощутима. Подумаешь – не суди! А между тем, «не суди» – это целая философия.
Не зная по природе своей никакого удержу, разъяренные судьи наугад хватают, хватают жертвы беззакония своего. Что же нам остается делать? Опередить преследователей, не правда ли?
Cлайд с цитатой