Без конца моя дорога,
Цель все так же впереди,
И кочевника тревога
День и ночь в моей груди.
Без конца моя дорога,
Цель все так же впереди,
И кочевника тревога
День и ночь в моей груди.
— Кондо-сан, вы неправильно меня поняли. Я не такой чистый, как вы думаете. Я не из тех, кто может довериться другим. На моем пути лишь вы. Каждый раз, когда мы вместе, я чувствую, как между нами разверзается пропасть. Я не такой, как вы все.
— Если один из нас собьется с верного пути, то остальные, хорошенько врезав, вернут его в чувства. Так было всегда. Поэтому мы не сворачиваем с правильного пути. И всегда можем прожить честную жизнь. Я не знаю, что за пропасть ты себе придумал. Но я перепрыгну через нее столько раз, сколько будет нужно и преподам тебе урок! Такие встречи редко бывают жизни. Нам всем повезло.
Диск Луны кажется красным.
Знай, мечтать очень опасно.
Но поздно нет пути назад — слышится вой,
И в темноте глаза горят бирюзой.
Книги — особый мир, чистый, добрый, среди которого мы можем жить и быть счастливыми.
По дороге разочарований
Снова очарованный пройду.
Разум полон светлых начинаний,
Сердце чует новую беду.
До чего же вновь меня тревожит
Голос, что зовёт из темноты.
Путь ещё не пройден, век не прожит,
Тою ли дорогой ходишь ты?
Кроме тебя никто звездам наперекор
Один на один с темнотой в мираж превращающей мир
Кроме тебя никто мой путь не пройдет со мной
Чем дальше ты от меня тем больше твоя тень
Кроме тебя никто не встретит у моря зарю когда от скитаний
Устав из зарослей выйду лесных туда где играет прибой
Кроме тебя никто мне на лоб на глаза не положит
ладонь
Кроме тебя никто я отвергаю ложь я презираю фальшь
На якоре мой корабль хочешь руби цепь
Кроме тебя никто на борт ко мне не взойдет
В клетке изо дня в день медленно гложет орел прутьев
Зеленую медь
Ему не вырваться нет!
Воскресным утром звенит в зелени трель соловья девочки
Смотрят скучая как скачет кенар по клетке а на
Пустынной улице солнце медленно чертит тонкую
Линию на полуденном тротуаре
Мы за этой чертой
Кроме тебя никто
Один я совсем один как высохший плющ на стене
Один как стекло на ветру
Ты
Кроме тебя никто.
Instructed that true knowledge leads to love,
True dignity abides with him alone
Who, in the silent hour of inward thought,
Can still suspect, and still revere himself,
In lowliness of heart.
За кормой парома журчала, ускользая, неспешная вода Брендивина, и Сэма охватило странное чувство. Ему казалось, что река рассекла его жизнь надвое: позади, в тумане, осталось прошлое, впереди ждали неведомые страшные приключения.
К моей груди, сынок, прильни
Губами нежными — они
Как бы из сердца моего
Вытягивают скорбь его.
Покойся на груди моей,
Ее ты пальчиками тронь:
Дарует облегченье ей
Твоя прохладная ладонь.
Твоя рука свежа, легка,
Как дуновенье ветерка.
Не знаю, как вам объяснить, но после этой ночи я другой стал. Я словно вперед вижу, если можно так выразиться. Я знаю, что дорога перед нами длинная и ведет она во тьму, но я не могу повернуть назад. Я уже не ради эльфов иду, и не ради драконов, и не чтобы горы посмотреть. На самом деле я не знаю, чего хочу, но я должен что-то совершить прежде, чем все это кончится, и это что-то меня ждет не в Шире, а там, впереди. Мне надо пройти этот путь до конца – понимаете?
А быть может, каждый из вас уже начал — не заметив этого — тот единственный путь, который предназначен ему судьбой.