Джаред Лето

Я много воровал, когда был маленьким. Но я никогда не крал одну конфетку, я крал всю коробку. А еще мне нравилось врываться в дома к людям и расхаживать по ним. Я находил это довольно комфортным — быть в чьем-то пустом доме.

7.00

Другие цитаты по теме

— Дарья, разве тебе не хочется освежить свои воспоминания о летнем лагере?

— О тех трогательных днях, когда все называли меня «той странной девочкой»?

Мы вырастаем и смотрим на мир сверху вниз, а потом стареем и оглядываемся назад.

... но вы только представьте, каково это — быть ребенком! Позади у тебя совсем ничего нет, а все дни и все дороги ведут только вперед, только вверх, и ни одна возможность еще не упущена, ни один день не истрачен даром, и ни о чем пока не приходится жалеть. Все в мире для тебя ново, да и сам мир нов...

— Как мы попадем в квартиру?

— Швейцар уже ушел... Донован, поработай форточником!

— Даже у них квартира на пятом этаже считается довольно безрассудным предприятием.

Я в детстве тоже хотела иметь волшебную палочку, чтобы сразу стать старенькой, как моя бабушка, получать пенсию и ничего не делать. Хорошо, что у меня не было волшебной палочки.

9:13.

Личная информация.

Когда я был маленьким, мать учила меня никогда не смотреть на солнце. Но в шесть лет я всё-таки это сделал.

— Быстрее, бросай всё суетное! Дай воле чувствам и взгляни на меня! Ведь кража, это не только вульгарное преступление, это сладкий манящий порок, смесь тайны и запрета, азартства и неясного ужаса как доказал Хитклифф в «Грозовом перевале» — живёшь лишь тогда, когда постоянно что-то крадёшь, тюрьма сексуальности откуда нет выхода.

— Есть ли всему оправдание?

— Не знаю. Кто является рабом? Кто будет хозяином? Смотрит ли бог за нами или ему давно всё равно? Только кража освобождает душу от страданий, оставляя сладкие иллюзии. Не говори убегай, остановись, спрячься, если поймаешь — накажи. Впрочем, лучше убей или же спаси, но у тебя мальчик мне больше нечего взять, ты пуст изнутри подобно мне самой. Потому смотри на меня сколько хочешь, а потом брось всё, забудь обо всём и слушай только стук сердца и смотри.

И, встретившись с ними взглядом, Сашка всей кожей ощутила то, что до нее много раз понимали другие. Существу безразлично, что ее кто-то любит. И что она кого-то любит. И что у нее было детство, и она плескалась в море; и что у нее на старом вязаном свитере вышит олень. Много было таких, кем-то любимых, носивших в кармане ракушку или пуговицу, или черно-белую фотографию; никого не спасли ничьи воспоминания, никого не защитили слова и клятвы, и те, кого очень любили, умерли тоже.

Это самое неприятное в том, что становишься взрослым, и я начинаю это сознавать. Все, чего мы так желали, когда были детьми, не кажется нам и вполовину таким чудесным, когда мы, наконец, это получаем.

Мы те, кем мы являемся. Время просить за это прощение закончилось.

Как здорово и просто было в детстве: и друзей больше, и впечатлений, и радостей… И планы. Множество планов на время, под названием «когда-нибудь»…