Я читал статьи, меня лечил терапевт,
Но я всё равно хочу умереть.
Я читал статьи, меня лечил терапевт,
Но я всё равно хочу умереть.
— Так что же вы так спокойны?
— Я либо умираю, либо нет. Не то, что бы я хотел умереть, но переживания никого еще, вроде, не вылечили.
... это был почтенный практик, который излечивал своих больных от всех болезней, кроме той, от которой они умирали. Досадная странность, общая, впрочем, для врачей всех стран.
— Ты что тут забыл? — Он смотрел исподлобья.
— Я по делу.
— По какому?
— Тут Смерть только что была.
— Ну.
— Смерть — и без меня! Улавливаете?
— Нет. — Попытка пошутить не была замечена. — Шел бы ты отсюда, пока цел, а то…
— А то что? Лекарствами накормите?
— А то… а то… — Он напряг мозги. — А то у меня больные пропадают, вот что!
— А я-то тут при чем?
— А при том! Знаем мы вашего брата. Чуть отвернешься, так и норовят всю работу испортить.
— То есть узнать у трупа, отчего он умер? Ну это всем известно: у нас от чего лечат, от того и умирают!
Но мама-врач не только учила меня гуманизму, но и постоянно повторяла, что, как бы пациент ни уверял, что он здоров, процесс лечения нужно доводить до победного конца, а папа шепотом всегда добавлял:
— А если пациент менее живуч, то до летального.
Смерть есть только один шаг в нашем непрерывном развитии. Таким же шагом было и наше рождение, с той лишь разницей, что рождение есть смерть для одной формы бытия, смерть есть рождение в другую форму бытия.