И я ощутил чертовски неприятную боль в груди, сквозная рана на месте моего сердца сквозила холодом и не давала глубоко вдохнуть. Я был подавлен, опустошен и разбит. И никто не был в состоянии вытянуть меня на свет, ведь никого и не существовало вокруг. Осознание собственного одиночества настолько сильно ранило, что сводило с ума и приглашало зайти в одно купе со Смертью. Такие жалкие люди, как я, не достойны жизни. Но, увы, я все еще жив...
Было в буквальном смысле стыдно за свои чувства,
За свое беспокойное сердце, влюбленно и трепетно относящееся к человеку,
Который выражал свою любовь совершенно иначе,
И я не видела этого,
И продолжала накручивать свои мысли в затейливые спирали в моей голове вместе с темными прядями, ниспадающими на мокрое лицо.
Я требую слишком много от бесстрастного мечтателя, коим он себя называет,
И мне так больно
И так стыдно,
Так жаль,
Что я снова и снова умираю от мысли остаться нелюбимой и
Одинокой.
Было в буквальном смысле стыдно за свои чувства,
За свое беспокойное сердце, влюбленно и трепетно относящееся к человеку,
Который выражал свою любовь совершенно иначе,
И я не видела этого,
И продолжала накручивать свои мысли в затейливые спирали в моей голове вместе с темными прядями, ниспадающими на мокрое лицо.
Я требую слишком много от бесстрастного мечтателя, коим он себя называет,
И мне так больно
И так стыдно,
Так жаль,
Что я снова и снова умираю от мысли остаться нелюбимой и
Одинокой.
Паренек вряд ли перенесет транспортировку и в лучшем случае протянет еще несколько дней. Но все, что он пережил до сих пор, — ничто в сравнении с тем, что ему предстоит перед смертью. Сейчас он еще оглушен и ничего не чувствует. Через час он превратится в кричащий от невыносимой боли комок нервов. Дни, которые ему еще осталось прожить, будут для него непрерывной, сводящей с ума пыткой. И кому это надо, чтобы он промучился эти несколько дней?..
Ее боль раздробилась о слепую ярость против всего света и даже против себя самой, и это дало ей силу и мужество, чтобы один на один встретиться с одиночеством.
Это его последняя зима. Последний раз, когда он пройдёт по улице 17 января. И посмотрит на серое небо.
Так истерзана плоть, эту боль не унять
Не в постели из роз суждено умирать...
Смерть придёт не таясь, среди белого дня,
Чтобы душу принять из объятий огня.
Я начал сильно пить. Чтобы забыть о боли, избавиться от одиночества... Но выпивка никогда ни хрена не меняет...
Every father every mother knows the meaning,
Human treasure that our leaders do forget,
And the bullets fly in the face of common reason,
And the pain we give is the legacy in the end we get.
Безысходность медленно убивает, а время не лечит. Чувство, что человек совсем рядом, и ты даже ощущаешь запах его духов, таких родных и любимых. Что он вовсе не ушёл, лишь отлучился на секунду и сейчас подойдёт и спросит, чего же ты грустишь. Успокоит и обнимет, мир снова приобретёт яркий цвет. Но на этот раз всё происходит на самом деле. Это не страшный сон и не жестокое воображение. Человека нет, и он никогда не вернётся. Ты больше не сможешь его обнять. Не увидишь на устах лучезарную улыбку, такую желанную, даже необходимую. Не заведёшь душевный разговор и не посмеёшься над шуткой. Этого не случится. Вместо когда-то дорогого человека осталась лишь пустота. Она поглощает тебя, засасывает в чёрную дыру страданий. Ощущение, что вырвали сердце. Ты не можешь с этим справиться. И если бы к тебе подошёл так называемый Дьявол и предложил вернуть незабываемого человека в обмен на твою душу, ответ был бы очевиден.
Смерть дочери — такая умопомрачительная боль, по сравнению с которой все физические боли становятся чем-то преходящим и мелочным. То, что должно было стать плюсом, превратилось в минус, прочерк, черту между двумя датами — рождения и смерти.
Cлайд с цитатой