Можно привязать человека к вещам, тогда судьба вещей станет и его судьбой…
У судьбы-злодейки всегда сюрпризы про запас. Удивит так удивит!
Можно привязать человека к вещам, тогда судьба вещей станет и его судьбой…
Игривый рой мыслей, которые, словно стая белых голубей, порхали в голове леди Кинсли, нарушили топорно-строгие линии, возникшие под влиянием пейзажа и сдерживавшие, словно сети, свободный полет. Подобно решетке, эти линии окружили ее мысли, воздвиглись над ними и вдруг без сопротивления одержали верх, словно рок, судьба.
— Я знаю, что умру, — думала она. — И знаю это лучше тебя, вот в чём дело, вот почему то, что кажется тебе просто хаотическим нагромождением звуков, для меня и плач, и крик, и ликование; вот почему то, что для тебя будни, я воспринимаю как счастье, как дар судьбы.
Каждый из нас настолько стал судьбой другого, что слова мало к этому могут добавить. И все же меня всякий раз охватывает беспредельное удивление: нет, ни оттого, что все так сложилось, а оттого, что во времена всеобщей суматохи две долгие жизни, в которых было много всякого-разного, много поисков, необретений и отказа от поисков, зернышко прибило к зернышку...
Есть вещи, раздумье о которых не способствует их прояснению. Потому и не стоит о них слишком долго рассуждать. Это только всё портит и усложняет.
Судьба никогда не может быть сильнее мужества, которое противостоит ей. А если станет совсем невмоготу — можно покончить с собой. Хорошо осознавать это, но еще лучше сознавать, что, покуда ты жив, ничто не потеряно окончательно.