Скажи мне, что ты меня любишь

А где-то осень, золотая и красная, как в лесах у Фонтенбло... и пахнет грибами, и по вечерам слегка подмораживает, и окна, в свете ламп, чужих и родных для нас, как Родина — мы увидим это вновь...

Нечего грустить из-за идиотов — они созданы для того, чтобы при их виде другие веселились.

Я думаю, нас подарили друг другу, и в самое подходящее время. Мы до боли заждались друг друга. У нас было слишком много прошлого и совершенно никакого будущего.

Для меня больше, чем счастье, если ты меня любишь; для этого просто нет другого слова, чем «захватывающе», оно хватает и захватывает меня, оно берет меня в тиски, в кольцо, и поднимает меня, и делает все, на что я способен и что могу, несравненно сильнее и реальнее, и нереальнее, и больше.

... в умении забывать и тем не менее вспоминать о прошлом весело и без боли и заключается секрет вечной молодости.

Нет смеха непорочнее и чище, чем у людей, которым знакомо глубочайшее горе.

Роса на полях нарциссов в мае...

Ласковая темная земля...

И мягкий источник, ручей и река...

И слезы...

Очень любимая — давай никогда не умирать...

Пусть придет мягкий сон, брат ночи, на синих ногах сумерек.

... Полумрак, двойное освещение — из темени и света, потому что темень тоже свет — только серый. И черное пламя горит иногда жарче светлого.

А теперь салют! Живи! Не растрачивай себя! Не давай обрезать себе крылья! Домохозяек и без тебя миллионы. Из бархата не шьют кухонных передников. Ветер не запрешь. А если попытаться, получится спертый воздух. Не волочи ноги! Танцуй! Смейся! Салют, салют!